Партийно-политическая структура Запада («первого мира») и Третьего Мира принципиально различны. В России партийная структура утряслась еще не окончательно. Но последние события – и в частности решение президента Путина официально возглавить на выборах список «Единой России» - лишний раз продемонстрировали, по каким лекалам она выстраивается.

Политический спектр на Западе

Для «нормальных» стран – то есть стран современного демократического капитализма, стран «первого мира», характерно такое членение политического спектра: либерал-консерваторы (неоконсерваторы) – либералы (социал-либералы) – социал-демократы.

К примеру, если взять Великобританию, то это будут Консервативная партия, Либерально-демократическая партия и Лейбористская партия. В Германии им будут соответствовать партии ХДС/ХСС, Свободно-демократическая партия, Социал-демократическая партия. Во Франции: голлисты («Союз за народное движение» – партия Ширака – Саркози), центристы («Союз за французскую демократию» - партия Жискар д’Эстена – Франсуа Байру; теперь там идет временный разброд), социалисты (партия Франсуа Миттерана – Сеголен Руаяль).

В США этот спектр по сравнению с Европой окажется на первый взгляд несколько усеченным: неоконсервативная Республиканская партия и социал-либеральная Демократическая. Но в Демократической партии есть левое, фактически социал-демократическое крыло (впрочем, внутри Демпартии есть и правое, консервативное меньшинство, а у республиканцев, наоборот, есть и левое, либеральное крыло). В Италии партийный спектр сильно фрагментирован, но блок Сильвио Берлускони – это неоконсерваторы с вкраплениями радикальных националистов и даже неофашистов, а блок Романо Проди – социал-либералы и социал-демократы с вкраплениями неокоммунистов.

Практически то же самое мы обнаружим в Скандинавии, в странах Бенилюкса, в Испании и Португалии. По той же схеме выстроились или начинают выстраиваться политические партии в бывших социалистических странах Евросоюза, включая бывшую советскую Прибалтику.

Заметим, что при этом нигде в нормальном мире социал-либералы и консерваторы не сливаются в одну партию, да и временные тактические союзы заключают между собой крайне редко (это к вопросу об идее «объедининия» СПС и «Яблока»).

Разумеется, во всех странах «первого мира» существуют и другие оформленные в политические партии течения: от маоистов, сталинистов, ходжаистов до этносепаратистов (баскских, каталонских, корсиканских, шотландских...), монархистов и нацистов. Но все эти течения – как правило, ничуть не запрещаемые и беспрепятственно участвующие в выборах всех уровней – ютятся по обочинам политической жизни.

Экологические проблемы, бывает, выводят в мейнстрим «зеленых», как произошло в Германии. Этно-региональные проблемы приводят к усилению партий этнических общин – как в Испании (а в Бельгии все основные политические течения представлены в двух этно-лингвистичсеких вариациях: валлонской и фламандской). Выход маргиналов в мейнстрим (таким примером может быть длительный период в Италии, когда коммунисты были второй по силе партией, или прежние успехи Ле Пена во Франции) обычно является симптомом болезней общества разной степени тяжести. Общеевропейская «социал-демократизация» коммунистов является, напротив, свидетельством выздоровления или по крайней мере ремиссии.

Политспектр «Третьего мира»

Совсем по-другому выглядит партийная структура в странах третьего мира. Там обычно главную роль играет так называемая партия власти, которая на самом деле скорее не политическая партия, а вертикальный профсоюз чиновников, служащий президенту-лидеру. Чаще всего политических взглядов у этих чиновников нет вообще, или они могут быть самыми разными (но на практическое поведение обладателя взглядов не влияющими), или меняться по приказу сверху.

Например, в Египте те же самые чиновники, которые при Гамаль Абдель Насере назывались «Арабским социалистическим союзом» (АСС) и строили «исламский социализм», при Анваре Садате и Хосни Мубараке стали называться Национальной демократической партией и социализм больше не строили.

Неизменяемый элемент официальной идеологии такой партии – это государственный патриотизм, но патриотизм этот преимущественно для внутреннего употребления, для сплочения нации вокруг вождя и правящей элиты. Такой показной госпатриотизм часто легко сочетается с мелкокорыстным экспортом сырьевых ресурсов, зависимой от транснациональных корпораций экономикой, а часто и политическим послушанием президенту Соединенных Штатов. В Азии, Черной Африке и Латинской Америке этот госпатриотизм обычно существует в более или менее чистой форме, в мусульманских странах – особенно арабских – иногда подкрашивается «исламским социализмом» (тот же «Арабский социалистический союз» Гамаль Абдель Насера, партия «Баас» в Ираке времен Саддама Хусейна) или «исламской демократией» (Национальная демократическая партия Садата – Мубарака).

Случается, что партия власти укрепляется в стране надолго и становится важнейшим элементом системы правления. Революционно-институционная партия (PRI) в Мексике пережила десяток президентов, а основанная в 1924 году Мустафой Кемалем Ататюрком Народно-республиканская партия Турции сохранилась при его наследниках и была отстранена от власти только в 1950-м.

Бывает, что партия власти существует хоть и долго, но в пределах одного правления – как партия «Голкар» президента-диктатора Хаджи Мухаммеда Сухарто в Индонезии (1968–1998 годы). Но бывает, что такая партия переименовывается или вообще распадается, а потом воссоединяется под новым названием после каждого государственного переворота, как это было в странах Африки в 60–80-е годы прошлого века.

Второй политической силой в странах третьего мира являются националисты. Иногда они называют себя социалистами и коммунистами, особенно если партия власти мимикрирует под что-нибудь «правое». Но их основные лозунги не столько социальные, сколько патриотические, а главный враг – не национальные капиталисты, а «американский империализм», «коррумпированная бюрократия» и «компрадорская» (то есть та, которая наживается на экспорте национальных богатств) буржуазия.

В странах третьего мира, как правило, есть также партии, ориентирующиеся на основные идеологии «первого мира», – консерваторы, либералы, социал-демократы, коммунисты. Но они находятся в маргинальном положении, теснимые с двух сторон официальным госпатриотизмом и оппозиционным национал-патриотизмом.

В конце XX века некоторые страны стали вырываться из третьего мира – Южная Корея, Тайвань, Мексика. Еще раньше, в 50–60-е годы прошлого века, такой рывок сделала Турция. Одновременно начала эволюционировать партийная структура этих стран. После исторической победы в 2000 году на президентских выборах в Мексике правоцентристского кандидата Винсенте Фокса, Революционно-Институционная партия фактически распалась, а двумя главными политическими силами в стране стали либерально-консервативная Партия национального действия (партия Фокса и нового президента Фелиппе Кальдерона) и оппозиционная, социал-демократического толка Партия демократической революции бывшего мэра Мехико Лопеса Обрадора.

Постсоветская Россия

В России существует партия власти, которая время от времени меняет название («Наш дом – Россия» при Ельцине, «Единство» и «Единая Россия» при Путине), распадается и объединяется: в 1998–1999-х годах из НДР вылупились «Отечество», «Вся Россия», «Голос России» и блок «Медведь», потом они поэтапно объединились в «Единую Россию», а затем разделились на «Единую» и «Справедливую». Официальная идеология с некоторых пор – «суверенная демократия».

В «Единой России» есть условно-левое «социально-консервативное» крыло, представленное, например, депутатом ГД Андреем Исаевым, так же как и условно-правое «либерально-консервативное» – оно ассоциируется, в частности, с депутатами Владимиром Плигиным и Виктором Плескачевским. Условно – потому что и «левые», и «правые», и социал-консерваторы, и либерал-консерваторы - голосуют в Думе совершенно одинаково. А именно: как прикажут.

Основная оппозиция в России – это националисты: КПРФ Зюганова (отнюдь не являющаяся ни коммунистической, ни лево-социал-демократической партией, как некоторые иногда думают), «Родина» при Рогозине, теперь вот новая партия «Великая Россия» (Андрей Савельев).

Партии, представляющие у нас западный, «нормальный» политический спектр, – это неоконсервативный СПС Анатолия Чубайса (наследник гайдаровского ДВР, в котором несколько бОльшую роль играли правые либералы) и социал-либеральное, с зеленым отливом «Яблоко». В 90-е годы казалось, что у этих двух «западнических» партий неплохие перспективы. Были попытки создать полноценную социал-демократическую партию: СДПР Румянцева-Оболенского-Кудюкина-Орлова начала 90-х гг., недавняя СДПР Михаила Горбачева...

Ныне же и либерал-консерваторы, и социал-либералы вытеснены в маргинальные ниши. Не говоря уже о социал-демократах.

Камуфляж под Запад окончен

Некоторые слова и действия президента Путина позволяли предполагать, что он непрочь приблизить – хотя бы внешне – партийный спектр России к почтенным западным образцам. Например, стилизовать «Единую Россию» под либерально-консервативный правый центр, а а сборную солянку «Справедливой России» подкрасить социал-демократическим соусом..

Но, видимо, это вошло в противоречие с более важными и существенными элементами «Плана Путина».

В результате решения Путина, объявленного им на съезде «Единой России», парламентские выборы 2 декабря де факто становятся общенациональным референдумом о доверии лично Путину. Собственно, это и было целью – а вовсе не желание способствовать превращению партии в основной государственный институт.

Цель, которая поставлена, и 2 декабря будет несомненно достигнута: у Путина, будущего (примерно с апреля 2008 года) премьера – официально зафиксированная поддержка избирателей где-то 72%, а у безымянного пока президента-престолонаследника – скажем, 52% (и возможно, что после второго тура). Такой президент обречен быть техническим. Заметим в скобках, что Путин мог бы возглавить список любой другой партии – той же «Справедливой России» или хоть «Гражданской силы» м-ра Паркера – результат был бы тот же.

Однако побочный эффект неизбежен: «Единая Россия», партия серых бояр и клерков, подкрепленная рейтингом президента, сделает еще один шаг на пути превращения в стабильную партию власти – если не в PRI, то хотя бы в Голкар.

Но вот персонально никому из лидеров ЕдРа Путин не позволил от своей ауры «подзарядиться»: первая тройка в списке кандидатов «ЕдРа» отменена, Путин будет единолично парить над всем партсписком.

Что в ходе избирательной кампании станет со «Справедливой Россией» - зависит только от лично Путина. Похвалит он лишний раз за что-нибудь Сергея Миронова – то есть намекнет на желательность уделить его партии кусочек админресурса – значит получит СпРос свои 7-8%. Забудет похвалить - можно ставить крест на этом проекте (был, кстати, очень похожий в 95 году, назывался «Блок Ивана Рыбкина»).

Националистической оппозиции на этих выборах практически не за кого голосовать. Но вряд ли администрация сможет вечно искусственно сдерживать регистрацию адекватных партий этой части идейного спектра. Рано или поздно что-то вроде «Великой России» станет основным оппонентом партии власти. Или КПРФ окончательно станет партией идей «русского философа Ивана Ильина».

А каково будущее у наших партий «нормального спектра» - правых и «Яблока»?

Россия – страна с бедным населением и не похоже, что в ближайшие году тут что-то серьезно изменится . В такой стране защитники интересов богатого меньшинства по определению не могут иметь широкой социальной базы. Замена пятипроцентного барьера семипроцентным убивает СПС в принципе. СПС распадется, скорее всего, уже после выборного цикла 2007–2008 годов. Крупной буржуазии в этом случае вообще предпочтительнее покупать себе благоволение у партии власти, а не связываться с сомнительными маргиналами. Поэтому более конформистское крыло СПС (условно: Чубайс-Гозман) просто вольется в партию власти, а более оппозиционное создаст – и, может быть, неоднократно – новую правоцентристскую партию.

Что касается «Яблока», то оно в ближайшую Думу тоже не пройдет. Но для «Яблока» семипроцентный барьер – это, возможно, временное, а не фатальное препятствие. Потенциал социал-либералов в России все-таки повыше семи процентов, да и вообще «Яблоко» более стабильное образование, чем СПС с его непрерывным «ребрендингом». Но и «Яблоко» тоже ждут нелегкие времена.

В плане Ататюрка-Сухарто-Путина для партий первого мира нет места.

(Первоначальная авторская редакция статьи В.Прибыловского "Партийный план Путина", опубликованной в РЖ.