В СТАТЬЕ "Смогла бы Россия отдать Куликово поле?" доктор исторических наук Гуськова впервые четко формулирует вопрос, который с 91-го года в расплывчатой форме просматривался во многих репортажах и статьях, посвященных войне в Югославии: "Могут ли американцы вмешиваться в дела народов бывшей Югославии не имея никакого представления об истории Балкан?". Ответ Гуськовой однозначно отрицателен, и в качестве довода она излагает краткий курс сербской истории. Как сам ответ, так и довод вызывают определенные возражения.

Начнем с самого простого - исторического аргумента. Доктор наук Гуськова приводит "героическую" версию сербской истории: не искажая исторических фактов, она игнорирует те из них, которые не укладываются в миф о народе-титане.

Первый элемент этого мифа: историческое право сербов на Косово.
Славяне пришли на Балканы относительно поздно - в V-VII веках нашей эры. В отличие от западных и восточных славян, заселявших либо опустевшие земли, либо территории, где культурное развитие местного населения приблизительно соответствовало уровню пришельцев, южные славяне пришли на земли, где уже столетиями существовали города, храмы, библиотеки, своды законов, традиции государственности - одним словом, все то, что именуется цивилизацией. Поэтому южные славяне создавали свою культуру и государственность не на пустом месте, а лишь "подтягивались" до уровня автохтонного населения.

Ничего обидного для югославян, и сербов в частности, в этом нет - аналогичный процесс в тот же период переживали германские племена франков, лангобардов и готов в Галлии, Италии и Иберии.

До прихода славян на территории сегодняшней Югославии проживали романизированные иллирийцы. Историки спорят, являются ли албанцы (или по крайней мере геги - северная подгруппа албанского этноса) потомками иллирийцев, или же их предки фракийцы-христиане пришли на место сегодняшнего обитания в VII веке из северной Болгарии, спасаясь от тюркоязычных булгар.
Но даже если принять за рабочий вариант последнюю версию, предки сегодняшних албанцев были близкими родственниками иллирийцев, чего никак нельзя сказать о сербах.

Иными словами, исторические претензии косовских албанцев на Косово могут оказаться не менее обоснованными, чем сербов. От себя добавлю, что не вижу никакого смысла в историческом оправдании претензий на ту или иную землю - ее судьбу должны решать живущие на ней люди.

Следующий спорный тезис: битва на Косовом поле открыла Османскому царству дорогу в Европу. В середине ХIV века, когда турки-османы готовились к вторжению на Европейский континент, сербы охотно сотрудничали с ними. Король Стефан Душан попытался заключить с султаном Орханом альянс, острие которого было направлено против Константинополя, и лишь византийское хитроумие смогло сорвать этот союз. В последующие годы сербы под руководством королевича Марко сражались на стороне турок и отличились жестокостью в битве при Конье, когда османы воевали со своим восточным соседом Караманией. Процесс османского завоевания юго-восточной Европы продолжался несколько веков - с 1353 года до 1683-го, когда турки были остановлены под Веной. Битва на Косовом поле была одним из важных, но не решающих для судьбы региона событий. Например, за 18 лет до Косовского сражения, в 1371 году, турки разгромили сербов в битве на реке Марица, последствия которой со стратегической точки зрения имели гораздо большее значение.

Рассмотрим самый щекотливый элемент в повествовании доктора исторических наук Гуськовой - "героику Косовской битвы, которая возвеличила храбрость, жертвенность, преданность своей земле и православной вере и ..дававшей многим последующим поколениям сербов ощущение, что с такими сыновьями народ не может пропасть, пройдет все испытания и выиграет все сражения".

Количественно сербы и их союзники (среди которых были албанцы) превосходили турецкое войско на Косовом поле, но исход битвы предопределило предательство Вука Бранковича, зятя сербского лидера князя Лазара.
Бранкович, вероятно, по предварительному сговору с султаном Мурадом, увел с поля битвы 12 тысяч своих воинов, ослабив ряды сербов настолько, что они обратились в бегство. "Эталон героя, мифологическая личность" Милош Обилич убил турецкого султана не в открытом бою, а обманным путем, выдав себя за перебежчика, у которого есть важное послание для Мурада. Турки жестоко отомстили за коварное убийство султана, казнив после битвы всю сербскую аристократию.

У сербов был шанс отыграться, когда семь лет спустя христианские державы организовали крестовый поход против турок. Но полторы тысячи сербских всадников, посланных на помощь туркам сыном князя Лазара Стефаном, сыграли решающую роль в разгроме крестоносцев в битве под Никополем.
Несколько лет спустя Тимур обрушился на турок с Востока и нанес им ряд сокрушительных поражений, едва не положив конец Османской империи. И вновь в 1402 году в битве при Ангоре сербы под руководством Стефана Лазаревича "как львы" сражались на стороне турок, вызвав даже похвалу самого Тимура! Впоследстви турки поручали сербам охрану дунайской границы, правда, позднее, уже во времена габсбургских походов на юг, сербы легко предавали своих сюзеренов.

И, наконец, доктор обходит молчанием причины, приведшие к тому, что сербы стали меньшинством в Косово. После того как турки вырезали население венгерских провинций Бачка и западной части Баната, косовские сербы несколькими волнами переселились на пустующие плодородные земли к северу от Дуная - сегодняшнюю сербскую область Воеводина. Изображение последнего такого массового переселения, происшедшего в 1690 году под руководством патриарха Арсения, можно увидеть на стенах патриаршего собора в Белграде. По условиям Трианонского договора 1920 года, венгерские земли, населенные сербами, достались Югославии. Гористую местность Косово заполнили албанцы, которые, кстати, не менее героически сопротивлялись туркам - восстание под руководством Скандербега продолжалось четверть века.

Я привел эти достаточно хорошо известные любому историку факты лишь для того, чтобы повторить банальную истину - нет героических народов, равно как и нет подлых народов. Сербы - не мифические титаны, они такие же люди, как и все остальные, их история полна как героизма, так и предательств, что, наверное, можно сказать о любом народе.

Интересно здесь другое - от Балкан и до Кавказа мне неоднократно доводилось слышать примерно такой текст: "Мы были сверхдержавой, великим народом, наши исторические границы проходили от моря до моря, но коварный враг захватил наши земли, и мы любой ценой должны восстановить историческую справедливость". Мои собеседники - венгры и армяне, грузины и румыны, турки и греки называли разные факты, даты и географические названия, но смысл всегда оставался один и тот же: "В прошлом по отношению к нам была совершенна неслыханная несправедливость, и это дает нам моральное право быть суровыми с подлым соседом".

Елена Гуськова иронизирует над американцем, который в толк не мог взять, почему краинские сербы, кстати, удерживавшие тогда Книн, где короновали хорватских королей, на переговорах о мирном урегулировании постоянно говорили ему "об истории, каких-то войнах, геноциде". Мне же вспоминается первое выступление в парламенте первого президента постсоветской Грузии Звиада Гамсахурдиа. Не ясно было, каким будет новое государственное устройство Грузии, какую экономическую модель развития она выберет, страна находилась на грани гражданской войны, а президент долго говорил о том, что.. в Абхазии есть старинный мост, надпись на котором сделана на языке, похожем на грузинский. Хорошо известно, к чему привел академический спор об этнических корнях автохтонного населения Абхазии.

Вернемся, однако, к "невежественным" американцам. В 1865 году - "вчера" по европейским понятиям - в США закончилась гражданская война. В ХIХ веке по кровопролитию она уступала лишь наполеоновским войнам. Тем не менее, когда мои американские родственники - северяне и южане - собираются на барбекью, они говорят о детях, бейсболе, политике, но никогда - о жестокости генерала Шермана и мужестве генерала Ли, о том, что янки примитивны, а южане благородны, о том, что южный диалект американского английского отличается от северного не меньше, чем, к примеру, сербский от хорватского, и что пора, наконец, восстановить поруганную честь Дикси.
Да, их можно упрекнуть в незнании истории, но зато они не вспарывают ближнему живот в отместку за битву при Геттисберге. Вероятно, государственный секретарь США Джеймс Бейкер тоже мало был осведомлен о "временах красивых, давних, когда сербы погибали славно", мотаясь в 1991 году между Белградом и Загребом в попытке предотвратить развал Югославии. Его преемник Лоуренс Иглбергер, возможно, был плохо информирован о добром короле Томиславе, когда пытался не допустить дипломатического признания Западом новых государств на территории бывшей Югославии. Американский дипломат Ричард Холбрук мог знать, а мог и не знать, что боснийские мусульмане считают себя потомками богумилов - христианской секты, существовавшей на Балканах до прихода турок, но не думаю, что этот факт повлиял на его решимость остановить бойню в Боснии. И любой американский государственный деятель прекрасно понимает, что на Балканах разговоры "об истории, каких-то войнах, геноциде" приводят к гибели людей, которые живут сегодня.

В заключение я хотел бы вернуться к вопросу, вынесенному в заголовок статьи Елены Гуськовой.
В 1991 году русские "отдали" Нарву, Брест, Полтаву, Севастополь и Киев.
Утрата мест, где русские в прошлом понесли жестокие поражения или одержали славные победы, где находится колыбель русской государственности и самые главные религозные святыни, не была безболезненной, однако при этом не была пролита ни одна капля крови ни русских, ни украинцев, ни белорусов, ни эстонцев.
И это дает основания оптимистически смотреть на будущее русского народа, сумевшего накопить достаточно мудрости, чтобы преодолеть болезнь, именуемую "история".

Источник: Собченко А. История, которая убивает. Оправдано ли между­народное право, основанное на событиях многовековой давности.// "Независимая газета", 11 июня 1999 (=“НГ-Религии”. Дайджест. 1999, № 4 (4), июнь).