В статье “Исповедь жидоеда, маргинала и экстремиста” я писал о “жизненной необходимости скорейшего (и, добавим, окончательного) решения “еврейского вопроса” в России”, которое необходимо, чтобы обезопасить русский народ от “самовлюбленной еврейской глупости, беспочвенных жидовских претензий на тотальное первенство и их воспаленной жажды всеобщего поклонения”, а так же от “жидовского зловерия, нераскаянности, жестоковыйности, ненависти ко Христу и безумного, закоренелого богоборчества”. Отрадно, что эти очевидные истины не вызвали у нашей прокуратуры никаких процессуально оформленных возражений в рамках УК РФ.

Не нашла питерская прокуратура ничего предосудительного и в моём публичном признании, что я – антисемит, русский националист и православный экстремист. А ведь в последнее время еврейские СМИ усиленно пытаются налепить на национально-освободительное движение русских православных патриотов ярлык “националистов”, “экстремистов” и “маргиналов”. На это не стоило бы обращать никакого внимания, если бы некоторые из нас не попались на эту жидовскую удочку и не принялись бы оправдываться: “мы, мол, не антисемиты и не экстремисты, а вполне приличные люди…”

Возражая таковым апологетам “умеренности” и “аккуратности”, в статье “Исповедь жидоеда…” я публично признался – и не только за себя, но и за многих моих соратников по Русскому Сопротивлению, что “русские православные патриоты несомненно являются именно националистами, экстремистами и антисемитами в самом высоком и благородном значении этих прекрасных слов.

Да, мы бескомпромиссные русские националисты. Причем, националисты не просто бытовые или идеологические и политические. Мы – националисты религиозные, православные, исповедующие свою веру в высокое промыслительное предназначение русского народа как народа-богоносца, народа-хранителя святынь Христовой веры в наши суровые апокалиптические времена глобальной агрессии мирового сатанизма.

Да, мы экстремисты. Ибо православный экстремизм (от лат. extremum – крайний, высший, наибольший) есть то наивысшее состояние христианской души, то крайнее проявление ее любви к Богу и ближнему, то наибольшее духовное благо, о котором апостол Павел засвидетельствовал: “для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение” (Флп. 1, 21). К православному экстремизму призвал нас Сам Господь, сказав: “теперь… продай одежду свою, и купи меч” (Лк. 22, 36). Православными экстремистами были все без исключения святые угодники Божии – мученики и бессеребреники, преподобные и юродивые…

Думаю, что не будет преувеличением сказать, что от века и доныне вход в рай сладости Божией, в Царство Небесное, в вечную блаженную жизнь в Духе Святом возбранен всем, кроме православных экстремистов, самым делом доказавших свой священный и бескомпромиссный экстремизм в борьбе с грехом, страстями, с плотскими и бесплотными врагами Господа нашего Иисуса Христа.[2]

А еще – мы антисемиты (если разуметь под этим термином противостояние глобальной агрессии еврейского расизма), черносотенцы и жидоненавистники. И нести все эти почетные наименования мы, русские люди, должны торжественно и благоговейно, с высоко поднятой головой и сознанием своей высокой ответственности за судьбы Веры и Церкви, нашего родного народа и возлюбленного Отечества, а по большому счету – и всего мира…”

Теперь я с глубоким удовлетворением отмечаю, что прокуратура не нашла ничего противозаконного в таком исповедании национализма, экстремизма и антисемитизма. И приглашаю всех русских патриотов присоединиться к нему, пополнив ряды русских антисемитов, националистов и экстремистов – на страх врагам Христовым и ненавистникам Святой Руси...

И, наконец, ряд весьма важных, на мой взгляд, положений был высказан в нашей беседе с заместителем главного редактора газеты “За Русское Дело” Романом Периным, которое в “РП” № 11-12 получило название “Наша война”. Особенно злободневными эти рассуждения мне видятся в свете развернувшейся в последнее время дискуссии между “умеренными” патриотами и “радикальными” русскими черносотенцами. Вот они:

“Наше государство находится в руках открытых врагов России, осуществляющих планомерный геноцид русского народа. И задача Русского Сопротивления – вырвать его из рук врагов и превратить из инструмента подавления русской нации в инструмент возрождения России, инструмент защиты законных интересов русского народа. В этом и заключается весь смысл современной национально-освободительной борьбы, а точнее – войны, т.к. сегодня в нашей стране против русского народа идёт самая настоящая война, имеющая своей конечной целью наше полное уничтожение.

Именно это сейчас всем нам очень важно понять. И перестроить, адаптировать свое политическое, общественное, национальное поведение к суровым условиям этой жесточайшей войны. При этом первый урок, который мы должны усвоить, если хотим выжить, таков: нам, русским людям, в России некого и нечего бояться. Это наша страна, наша земля, мы здесь хозяева и тех, кто не хочет признавать этого очевидного факта добром, заставим признать его с помощью иных средств.

Русские националисты должны сыграть в этой войне роль передового штурмового отряда. Мы должны прекратить всякие попытки разговаривать с людьми на языке полуправды. А полная правда такова: каждый из нас – редактор ли он, публицист или шофер такси, должен для себя ясно и недвусмысленно решить – идёт он на священную войну за освобождение русского народа от вражьей оккупации, или нет.

И если ты решил, что твое место – в общем русском строю, то идя на войну, нелепо оставлять дома автомат. И уж совсем нелепо говорить, что, мол, на войну-то я иду, но стрелять во врагов буду только из рогатки, а штыком колоть не стану – негуманно это... Война есть война, и у неё свои суровые законы – или ты, или тебя…”