|
|
|
Олег РОЛДУГИН
Откуда в Суркове рязанская грусть?
«Самый умный человек в Кремле», как называют зам. главы президентской администрации Владислава Суркова, изучал свои первые книжки и сочинял стихи в рязанском городке Скопин.
До декабря прошлого года о детстве Суркова было практически ничего не известно. Раскрыть российскую государственную тайну невольно помогли американские журналисты из The Wall Street Journal, написавшие, будто будущий кремлевский чиновник после окончания школы поменял фамилию отца (Дудаев) на девичью фамилию матери (Сурков). После этого в далекую Америку полетели письма сразу из двух скопинских школ – восьмилетней 5-й (бывшей 62-й) и полной 1-й. Оказалось, Сурков всегда был Сурковым.
– Эти письма я отправлял, – рассказал мне директор 5-й школы Михаил Сивцов. – Поэтому, кстати, и адрес на конвертах написан одной рукой – моей. Просто я всегда следил за судьбой нашего выпускника. Я Владислава лично знал по 1-й школе, где он учился несколькими классами старше. И точно могу сказать – русский он. Это вам подтвердят и мои коллеги, которые учили Суркова.
– Да русский он, русский, – и в самом деле подтвердили коллеги. – А что отец – чеченец, так это не в счет, он с ним и не жил. Воспитывала ведь Славу мать и ее родственники. И сам он себя всегда считал русским.
Трудное детство
Детство у Суркова было и правда типично русское, то есть небогатое. В конце 60-х, после развода, Зоя Антоновна Суркова вместе с сыном перебралась из Грозного, где преподавала в школе, к родным в Скопин. Здесь до сих пор живут два ее брата, сестра и почти столетняя мать. Один из дядей Славика (Иван) даже рулил в свое время совхозом, но, судя по всему, помогал бедным родственникам не очень.
– Во всяком случае, жили они в общежитии, и жили плохо, – припомнил прежний сосед Сурковых по общаге Олег Яценко. – Первое время у них даже комнаты отдельной не было – ютились за занавеской в углу.
Со временем у Сурковых появились и собственные «хоромы» – двухкомнатная квартира. Правда, она оказалась ветхой, с удобствами на улице, но все же.
К тому времени (начало 70-х) Зоя Антоновна второй раз вышла замуж и родила Лену. Отношения с отчимом (он уже умер) у Славы были ровные, но больше он все же общался со своим дядей Владимиром.
Мамина опора
Жизнь без отца приучила Славу чувствовать себя старшим в семье. Он и мужскую
работу по дому освоил раньше прочих сверстников, и в школе был в числе лучших.
– Послушный, исполнительный, мамина опора, – вспоминают о Суркове в восьмилетке. – Он ведь был отличником, принимал участие во всех школьных олимпиадах, в работе совета дружины, в самодеятельности. Сочинениями Славика зачитывалась вся учительская. Всегда спокойный, он не был ярким вожаком, но с его авторитетом считались даже хулиганистые мальчишки.
Владислав Сурков и до сих пор, находясь в тени президента, старается быть авторитетом для политиков. Отчасти у него это получается. Видно, не зря он в музыкальной школе научился играть на баяне. Теперь Суркову хорошо известно, как надо «заказывать музыку».
– А вот ярким спортсменом он не был, – дополняет завуч Людмила Алехина. – Зато с удовольствием принимал участие в работе клуба мальчишек, который организовали у нас офицеры из воинской части.
Возможно, на тех уроках патриотизма у Суркова и зародились первые мысли о суверенной демократии.
Среди других достоинств своего ученика скопинские педагоги назвали его коммуникабельность. И даже привели в подтверждение рассказ Зои Антоновны о ее первых визитах к перебравшемуся в столицу сыну: «Из мебели в комнате Славика – только газеты на полу, но сколько раз к нему приезжала – всегда полно друзей».
– Без денег и влиятельных родственников, – гордятся в 5-й школе, – а ведь сумел подняться на самый верх!
Сын поэта
Зоя Антоновна 25 лет проработала в той же школе, куда в первый класс пошел ее Славик (именно так она называла сына). До того как лет десять назад перебралась в Москву, она вела здесь уроки географии, организовывала брейн-ринги, помогала писать сценарии праздников.
– Обладая прекрасным чувством юмора, умея хорошо петь, рисовать и сочинять стихи, она была душой всех наших капустников, – вспоминает учитель истории Валентина Старикова.
А когда в 5-м классе Слава тоже начал писать стихи, мама стала его главной ценительницей. И даже дала такую характеристику творчеству сына:
В твоих стихах страдающая Русь,
Ушедшая любовь, жестокая разлука.
В твоих стихах есенинская грусть.
Твоей души несказанная мука.
Восьмилетку Сурков окончил с отличием...
– Класс был очень сильный, – вспоминает его бывший классный руководитель, преподаватель английского языка Олег Яценко. – Семь круглых отличников сразу – это большая редкость. Но Слава выделялся даже на этом фоне. Я давал ему читать книги на английском, научную фантастику – он увлекался языком и знал его великолепно. Но не думаю, что в учебе он прилагал большие усилия. Вот сестра Славы, та была зубрилка, а его отличала широта мысли и способность все с ходу запоминать, схватывать на лету.
Сейчас сестра Суркова Лена живет в Москве, у нее двое близняшек.
Таланты Суркова сразу оценили и в школе №1, где тот учился в старших классах.
– Когда я брала новых ребят, всегда давала им писать сочинение на тему «Мой любимый поэт», – рассказала мне бывшая учитель литературы Вера Рожко. – И работа Славы сразу меня удивила. Дело даже не в том, что он написал о Блоке, которого ученики по программе еще не проходили. У Славы оказалось очень самостоятельное мышление, глубокий ум, богатая лексика.
Впрочем, Рожко вспоминает: ее любимый ученик мог и поозорничать, поиронизировать на комсомольском собрании.
– А невест у него сколько было! Гурьбой за ним бегали, – смеются учителя.
После школы Сурков хотел стать военным, но подвело здоровье. Тогда, несмотря на гуманитарный склад ума, он выбрал Московский институт стали и сплавов. Вера Рожко сразу поняла, что это не его:
– Я перед выпуском посоветовала ему стать журналистом-международником, но он лишь ответил со вздохом: «У нас непростое материальное положение!» Поэтому, когда Слава, бросив МГИСиС, занялся режиссурой, я даже обрадовалась – это было «теплее». Когда Слава еще колебался с выбором, он приезжал в Скопин, просил у меня что-нибудь почитать о новаторстве в театре. Я посоветовала ему книгу о Мейерхольде.
Но и в Институте культуры Владислав Сурков задержался ненадолго. Студенческую аудиторию он променял на банк МЕНАТЕП, а затем на администрацию президента. Однако новаторской режиссурой кремлевский чиновник увлекается до сих пор. Правда, практикуется уже не на театральной, а на политической сцене.
Связь с родиной
О скопинских педагогах Сурковы не забывают до сих пор. Заходят в гости, пишут письма, помогают советом.
– Когда давали ваучеры, – вспоминает Вера Рожко, – я позвонила Славе в Москву и спросила, что с ними делать. Он ответил: «Вера Петровна, я их вообще не брал». Мне сразу стало все ясно с приватизацией.
Знают в Скопине и сына Суркова Артема – раньше он часто гостил у бабушки летом.
Недавно Артем окончил престижную школу в Англии, но Зоя Антоновна осталась недовольна образованием внука. Говорит, качество заморского образования куда как уступает скопинскому. Еще бы, из Скопина вышел хотя бы один заместитель главы администрации президента, а из Лондона – ни одного.
Источник: "Собеседник", №4 22-01-2007.
|
