В.Шендерович? Здравствуйте!

К.Орлова?. Министерство культуры объяснила слова своего начальника про «Рашку, - простите, - говняшку» стремлением журналиста, который задал вопрос, получить свой звездный час и тем, что министра поймали на слове. И вновь Минкульт подчеркнул, что Владимир Мединский выступал именно в качестве писателя, а не министра. Я напомню, российский писатель Владимир Мединский, известный также как министр культуры, на встрече с читателями в Санкт-Петербурге, заявил, что фильмы снятые по принципу «Рашка-говняшка» Минкультуры финансировать не будет. Так спрашива я вас, Виктор Анатольевич как писателя про писателя: это что же, получается, министру нельзя, а писателю можно?

Мединский своим выражением про «Рашку» войдет в историю

В.Шендерович? Во-первых, да. Во-первых, действительно да, разумеется статус имеет значение, говорит человек от своего имени или как министр. Но в данном случае это не так важно, в данном прачечном случае. Тут все дивным образом слилось в полной гармонии, конечно. Гоголь Николай Васильевич говорил про словцо, которое прилипнет и уже не отдерешь – был до Мединского такой писатель довольно наблюдательный. Вот прилипнет и не отдерешь. И «Рашка-говняшка» - это уже Мединский. Заметьте, не Манский, кинорежиссер, с которым ассоциируются называния его замечательных фильмов. Да, Мединский. Можете ли вы называть какую-нибудь книгу большого писателя Мединского, процитировать что-нибудь из него.

К.Орлова? «Мифы о России».

В.Шендерович? Во! Пять, садись. Ничего этого не останется, все это смоет эта мутная волна. Вся эта симуляция творчества, все это номенклатурное, патриотические псевдоисторические тексты – всего этого не будет, конечно, не останется. А «Рашка-говняшка» останется и будет намертво связано с именем этого государственного деятеля. Это симптоматика. Это симптоматика не про Мединского, про него все ясно. Это про нас, это вот у нас такой министр культуры с вами, Карина. Что там они теперь задним числом комментируют, как они пытаются перевести стрелки и «отмыть черного кобеля до бела», это уже совершенно не интересно. Гораздо важнее, вот посмотрите внимательно, если вы забыли вдруг, кто у нас министр культуры, ну посмотрите еще раз - вот это. Мне кажется, все довольно понятно.

К.Орлова? А вас не смущает то, что министерство культуры фактически оправдывает или разрешает… даже не знаю, может ли оно разрешить, но, тем не менее, в понятиях министерства культуры нормально, если писатель говорит: «Рашка-говняшка»? Писатель.

В.Шендерович? В моих понятиях есть русский язык, в нем есть разные слова, ими можно пользоваться. И тут я считаю, что никакого табу быть не должно. Все прекрасно. Вопрос в контексте. Пушкин говорил – был еще один до Мединского писатель – Пушкин, - что нет слов хороших и плохих, есть уместные и неуместные. Вот есть уместные и неуместные. Но в случае с Мединским это совершенно уместно, потому что ему очень подходит.

К.Орлова? Возможно, он изобрел новый символ, вообще, придумал для России.

В.Шендерович? Вот я говорю: он этим войдет в историю. Вот помяните мое слов. Знаете, часть лица – нос, поэт – Пушкин, фрукт – яблоко, Хрущев – кукуруза. Какие-то ассоциации, вот первое…. Язык, он действительно очень… его пробивает таким разрядом тока и жестко связываются слова, ассоциативный ряд называется. Ничего с этим не сделаешь. Хрущев – кукуруза, хотя кроме этого этот бог знает, чего - и хорошего и плохого: от освобождения сталинских узников до расстрела в Новочеркасске – бог знает чего, а осталась кукуруза. Прилепилась словцо. Так вот помяните мое слово – будем вспоминать через десять лет: А кто у нас был? А вот этот – «Рашка-говняшка» - вот все. Так что я считаю, очень удачный был день.

[...]