После этого предложил написать заявление об уходе по собственному желанию по состоянию здоровья. Скуратов заявление написал, лег в ЦКБ, но Совет Федерации в его отсутствие отставку утвердить отказался. Сведения об обстоятельствах подачи заявления, видимо, просочились в СФ. Действия Бордюжи выглядели (и являлись с точки зрения закона) откровенным шантажом, о чем ему сразу сказал Скуратов. После этого 8 февраля «Новая газета» сообщила о существовании видеокассеты (не имея возможности проверить ее подлинность) и в дальнейшем была флагманом антискуратовской кампании.

Повторное заявление об отставке Скуратов, находясь в больнице, писать отказался. 17 февраля подробная информация о видео была через Интернет разослана в газеты. Команда «Фас» в газеты поступила еще раньше. Скуратова обвиняли в том, что он покровительствует управделами прокуратуры Хапсирокову, хотя уголовное дело по ремонту питерской прокуратуры, где фигурирует Хапсироков, не давал закрыть именно Скуратов. Он же отнял у завхоза право подписи финансовых документов. Дело было закрыто после отставки Скуратова. Впрочем, по карьере Хапсирокова было ясно, что отнюдь не Скуратов ему покровительствует. На Скуратова навешивали всех собак. В «Литгазете» Павел Никитин обвинил его даже в том, что не арестован Басаев, которого, правда, все спецслужбы потом ловили еще 7 лет, и так и не поймали. Интересно, что в кампании задействовали отнюдь не проправительственные СМИ и журналистов, а напротив, скорее, либеральных и «независимых» - «Коммерсантъ», «Новую газету», «Литгазету», «Аргументы и факты» , «Известия» и «Комсомольскую правду». Но больше всего отметилась «Новая газета», считающаяся независимой и либеральной. Раньше всех она сообщила о существовании видеокассеты. В конце марта там вышла статья, где Генпрокурору приписывалось получение за государственный счет квартир, мебели и коттеджа на Рублевке. Реальные факты по квартирам мы рассмотрим ниже, а происхождение информации о несуществующем коттедже, видимо, такое. Хапсироков в 1997 году посоветовал Скуратову приобрести по символической цене госдачу в поселке «Садово-Успенское» УД президента РФ на Рублевке[26] (Московские новости", 19.09.2000). Дачи взяли Хапсироков, замы Скуратова Демин, Розанов и Чайка, многие другие силовики[27], а сам Скуратов отказался. Видимо, П.П. Бородин, предлагавший дачи, запамятовал, что Генпрокурор отказался, или у него этот отказ никак в голове не укладывался[28].

Далее «Новая» вступилась за «Мабетекс», приведя вырванный из контекста материал швейцарского прокурора – «со стороны швейцарской прокуратуры никакого уголовного дела в отношении "Мабетекса" не возбуждалось». Простой нюанс – уголовное дело было, но оно возбуждалось не швейцарским, а российским прокурором в соответствии с соглашением , подписанным по инициативе Скуратова, так как расследуемые эпизоды происходили в России.

Прошло меньше года, российского гонителя «Мабетекса» при содействии газеты ушли с должности, и «Новая газета» уже обличает[29] тех[30], кто[31] покрывает[32] коррупцию, Мабетекс, и не сотрудничает с швейцарской прокуратурой. Статья за статьей, одна другой острее. Такой принципиальности можно только позавидовать. А в ноябре «Новая газета» обвиняет в коррупции[33] уже Карлу дель Понте и других прокуроров, проводивших расследование по «Мабетексу». Дальше - больше, в «Новой» 14 Мая 2001 г. убойный заголовок – «СКУРАТОВ ГОТОВИЛ ЗАХВАТ ВЛАСТИ»[34]. Воистину, чем дальше в лес, тем толще партизаны! Правда, автор-обличитель О. Лурье сейчас сам сидит за вымогательство, и родная газета его осудила[35]. Надо бы извиниться перед швейцарцами и Скуратовым, тем более, что дело «Мабетекса» они довели до суда, но, видимо, все некогда – борьба с коррупцией не дает ни минуты передышки.

17 марта прошло голосование в СФ, сенаторы 143 голосами против 6 отставку Скуратова отклонили. Перед заседанием кассету «неизвестные лица» прокручивали сенаторам. Накануне пленку показали по грузинскому телевидению – постарался Бадри Патаркацишвили, компаньон Березовского. Той же ночью пленка с проститутками была показана по 2 каналу, а утром Скуратова вызвал Ельцин в ЦКБ. Прямо в ЦКБ начальник ФСО Крапивин предложил Скуратову заменить охрану, с которой у Генпрокурора сложились нормальные отношения. Скуратов отказался наотрез.

В палате вместе с президентом находились Путин – директор ФСБ, и премьер-министр Примаков. Путин заверил Ельцина, что пленка подлинная.

 Строго глядя на Генпрокурора, президент отдышался и произнес:

- Вы знаете, Юрий Ильич, я своей жене никогда не изменял...

Видимо, поэтому, еще давно Коржаков заменил в президентском блоке женщин-официанток на мужчин[36][37] .

Под массированным давлением Скуратов согласился написать новое заявление об уходе, но дату поставил 05 апреля – дату предполагаемого заседания СФ. До этого дня Скуратова обещали не трогать.

Разумеется, обещание выполнено не было.

1. Уголовное тело

В ночь на 02 апреля в Кремль вызвали заместителя прокурора Москвы Росинского. Глава администрации президента Волошин вручил ему видеокассету, проект постановления о возбуждении уголовного дела и велел подготовить и подписать постановление. Росинский не имел права этого делать. Подобное постановление могли подписать только заместители Генпрокурора либо прокурор Москвы, причем до 22-00. После 22-00 по закону процессуальные действия не производятся. Кассета сама по себе тоже не стоила выеденного яйца, кто бы ни был на пленке (а это еще требовалось установить). Заниматься сексом с совершеннолетними в России законом не запрещено никому, даже Генеральному прокурору. Можно с двумя, с тремя и даже с десятью, если силы позволяют. Интересоваться подобным может только желтая пресса и законная жена объекта съемки, но никак не прокуратура Москвы. Требовались какие-то бумаги, например, заявления от девушек, что их обсчитали или не заплатили (подобный конфуз случился у Берлускони). Их еще не было, их подложили позже, причем при регистрации перепутали[38] номера и даты. В заявлениях[39] девушки по вызову писали, что со Скуратовым встречались неоднократно, а платил брат банкира Ашота Егиазаряна Сурен по 100 долларов. Само постановление[40] настолько безграмотно, что возникает мысль о сознательном подвохе для Кремля. Демин, главный военный прокурор, и Чайка, первый заместитель Скуратова, также вызванные в Кремль, постановление подписать отказались. В-общем, дебют у ельцинской команды получился позорный. Тем не менее утром 02 апреля Ельцин подписал указ[41] об отстранении Скуратова от должности на период расследования уголовного дела. Кампания в газетах, радио и телевидении тем временем продолжалась без перерывов и перекуров. МВД опечатало кабинет Генпрокурора, его обязанности перешли к первому заместителю Юрию Яковлевичу Чайке.

07 апреля в Госдуме состоялось экстренное заседание по Генпрокуратуре[42]. Прокурор Москвы Герасимов объяснил депутатам, что уголовное дел возбуждено незаконно. Скуратов в выступлении дал подробный анализ ситуации с точки зрения действующего законодательства и объяснил, в чем конкретно нарушены дух и буква закона. Путин опять заверил депутатов, что пленка подлинная.

Дума приняла постановление в поддержку Скуратова.

Еще более категоричный ответ пришел от прокурора Москвы в Совет Федерации:

"Уголовного дела, возбужденного заместителем прокурора г. Москвы Росинским В. В. в отношении Генерального прокурора РФ Скуратова Ю. И. по ст. 285 ч. 1 УК РФ, в прокуратуре города не было и нет.»[43]

Уголовные дела множились, до отстранения Скуратов успел возбудить уголовное дело по факту шантажа. В рамках этого уголовного дела будущий министр культуры Швыдкой, директор телеканала, оказался под подпиской о невыезде. Противники Скуратова наконец осознали, какие ляпы были допущены, и начали приводить дело Скуратова хотя бы в отдаленное соответствие с законодательством.

Квартиру, в которой происходила съемка, установили быстро. Она принадлежала Сурену Егиазаряну, а куплена была Уникомбанком, подконтрольным его двоюродному брату Ашоту, оба близкие друзья Хапсирокова. Егиазаряны проходили по уголовным делам, которые вела Генпрокуратура. Но никаких признаков давления Скуратова в интересах братьев установить не удалось, напротив, после ухода Скуратова дела закрылись.

Хронику и документы дела о видеопленке вы можете посмотреть здесь[44], до суда оно так и не дошло, но затянулось до 2000 года. Я хочу обратить внимание на то, что в Интернет не попало. В этой истории, как и в аналогичной истории с министром юстиции Ковалевым, большинство интересовало, к сожалению, не правовая, а «клубничная» сторона: «Ходил ли Генпрокурор к проституткам?». Из того, что было вывалено в СМИ, читателю навязывалось мнение, что точно ходил (что вообще-то не преступление). Между тем, я уверен, что членам СФ и большинству депутатов ГД было ясно, что пленка подделана.

Во-первых, общая сумма якобы оплаченных банкиром Егиазаряном «услуг» девушек не превышала нескольких тысяч долларов, согласно справке по уголовному делу[45], розданной членам СФ. «Девушки», видимо, так себе, 30 - 35 лет, ценой по 100 – 200 долларов – ветераны интимного фронта. Сенаторы, вероятно, снисходительно улыбались – банкир-миллионер, проходящий[46] по нескольким уголовным делам, подкупает Генерального прокурора РФ за карманные деньги, девочек получше нанять не может. Да за такие деньги в России и областной прокурор не почешется!

Во-вторых, качество видеосъемки удивительно плохое. По официальной версии, Генпрокурора РФ снимают в огромной старинной квартире на Полянке ради нескольких уголовных дел по хищениям на сотни миллионов долларов по заказу нескольких мультимиллионеров. Работают спецы из службы безопасности Уникомбанка, в прошлом сотрудники КГБ, отличные профессионалы. Можно купить самую лучшую технику, а места хватит для целой съемочной группы. По показаниям проституток, Скуратов якобы бывал там несколько раз, времени тоже было достаточно. И при этом спецы не могут обеспечить разборчивой цветной картинки?!! Уж если ради какого-то Шендеровича неизвестные лица смогли поработать нормально, так что нет никаких сомнений, кто там с девушкой развлекается, то неужели для такой фигуры не сумели бы сделать качественный цветной фильм? На кону интересы влиятельнейших людей России, включая Ельцина и его семью. Конечно, за 10 лет техника шагнула вперед, но и в 1998 году недорогая любительская (а не профессиональная!) камера стандарта HI8 снимала неизмеримо лучше. Но это нужно, если снимается действительно Скуратов, а не «человек, похожий на Генпрокурора». Видимо, не так уж и похож!

 Но есть еще и третий аспект, хорошо документированный.

Дело в том, что Генеральный прокурор - один из восьми охраняемых государством

лиц. Сенаторы хорошо представляли себе, что такое подобная круглосуточная обязательная охрана ФСО. Охранники несут уголовную ответственность в случае причинения вреда охраняемому, и по закону не имеют права покидать его без разрешения своего начальника в ФСО. Это не только гарантия безопасности, но и «конвой» (при Сталине – без кавычек), и круглосуточное наблюдение. Все перемещения, посещения, а также распоряжения из ФСО охране, пишутся в специальный журнал на случай возможного расследования. Журнал является секретным, как и все сведения о перемещениях охраняемого лица. Если объект остается дома, в кругу семьи, охрана находится рядом на всякий случай, если только дом также не под охраной ФСО. Никуда без охраны поехать нельзя. Все это хорошо известно в верхах и в аналогичном виде существует и в других странах. Именно по этой причине Горбачев был блокирован собственной охраной в Форосе – она подчинялась не ему, а приказам из 9-го управления КГБ. Помня об этой истории, Ельцин подчинил охрану президента себе. Кроме того, после наделения президента РФ полномочиями Главнокомандующего он может приказывать любым военнослужащим, не только офицерам ФСО. Но в отношении других охраняемых лиц ситуация осталась прежней – охрана им не подчиняется, ее нельзя отослать на время. ФСО одно из немногих ведомств, где сохранили прежние кадры, где развала не было – свою безопасность новые вожди ценили даже больше, чем старые У охраны нет выходных и праздников – они работают посменно. О работе охраны можно почитать, например[47], у Медведева[48] – заместителя начальника охраны Брежнева и Горбачева. После всего этого возникает вопрос – где была охрана?

Охрану Юрию Ильичу поменяли 02 апреля 1999 года, в день возбуждения уголовного дела. Если бы этого не сделали, то 7 апреля в Думе прежние охранники, сопровождавшие Генпрокурора, могли бы засвидетельствовать, что 02 января 1998 года, когда якобы снималась пленка, они, в соответствии с журналом охраны, не покидали объект (так оно и было). Новый 1998 год Скуратов встречал с Ельциным и его «ближним кругом», а 02 января, скорее всего, отдыхал в кругу семьи после президентского застолья. Выходные были с 01 по 03 января, рождественские каникулы появились только в 2005 году. Естественно, следователь в первую очередь запросил журнал охраны. Именно про это я и спросил у собеседника.

 КИ: «Следователю журнал не дали.»

- Как не дали?

КИ: «То, что ему дали, вызывало, мягко говоря, сомнения. К делу ЭТО приобщать не стали»

Показания членов семьи в суде могут быть отвергнуты.

Почему, выступая в Думе и Совете Федерации, Скуратов не ссылался на охрану? Только один раз, когда ему приписали еще и сауну и гостиницу «Рэдиссон-Славянскую» в Сочи за счет того же Егиазаряна, он не выдержал и сослался на журнал охраны.

Я полагаю, что Скуратов рассчитывал довести до суда хотя бы одно из двух дел по видеокассете – о шантаже. В этом случае козырного туза грамотный юрист выкладывает только в решающий момент, чтобы противники не подготовились. Дело в том, что прежний начальник охраны Скуратова уже давно стоял в ФСО в очереди на квартиру. Проживал он в хрущевке, на пятом этаже без лифта, впятером в маленькой «двушке», и надавить на него было проще простого.

Далее, упомянутый в справке по уголовному делу[49] начальник лечебно-оздоровительного центра Генеральной прокуратуры РФ Метелкин Генпрокурора «отдыхать» к Сурену Егиазаряну явно не приглашал. Судя по хорошим отношениям со Скуратовым после скандала, его приплели «до кучи». Действительно, зачем директору прекрасного охраняемого комплекса с саунами, отдельными домиками, пляжем и т.п. обращаться к какому-то подозрительному типу, фигуранту уголовных дел, для организации «отдыха» с Генпрокурором. Да таких «девочек» по 100 - 200 долларов можно было подобрать сколько угодно и без банкира, Москва ими кишела, их и сейчас полно. В «Московском комсомольце» многочисленные объявления о «досуге» окрестили «До сук».

История с пленкой была рассчитана на не склонного к размышлениям обывателя, для которого охрана – это бритый амбал с кобурой, который носит портфель за директором и выполняет мелкие поручения. Качество съемки таково, что точно опознать человека практически невозможно. Фрагмент пленки до сих пор болтается в Интернете. Идентификация проводилась по голосу, который записан тоже не ахти. Но надо было любой ценой опознать! Ни одна из двух пленок в двух уголовных делах не являлась оригиналом. Если артикуляцию человека на экране разобрать трудно, то наложить звук на изображение ничего не стоит – нет проблем с синхронизацией. В-общем, для кампании в прессе пленка еще годилась, но для суда – никак.

И тогда возникло и быстро развалилось

2. Дело о квартире и налогах

Вот вкратце сведения из документов[50] по этому делу.

Семья Ю.И.Скуратова, состоящая в тот период из 4 человек (он, жена, сын и дочь), проживала[51] в приватизированной трехкомнатной квартире общей площадью 106,8 кв.м.. Прямо скажем, не тесно. Согласно справки МГ БТИ от 30.09.96 г. 1081-2 стоимость указанной квартиры оценена в 293190516 неденоминированных рублей (около 60 000 долларов).

Но генпрокурор просит улучшить жилищные условия. Управление делами президента заключило договор с АОЗТ <Моспромстрой> 14/96 от 15 марта 1996 г. на долевое участие в строительстве жилого дома, расположенного по адресу: ул. Гарибальди, дом 36, имея ввиду последующую передачу в собственность Ю.И.Скуратова в этом доме 4-х комнатной квартиры общей площадью 171,4 кв.м., жилой - 96,8 кв.м(). . Это уж совсем хоромы, которые обошлись вместе с отделкой люкс в 531 тысячу долларов. Для 1996 года – огромные деньги. Обычные неэлитные квартиры стоили около 1000 - 1500 долларов за метр. Прежняя квартира Скуратова расположена почти в том же закрытом жилищном комплексе, охраняемом ФСО (в народе – Царское село), и разница в цене, вероятно, около 200 тысяч долларов. Кроме того, через УД президента Скуратов сменял трехкомнатную квартиру тестя в Улла-Удэ общей площадью 79 кв. м на 2-х комнатную квартиру общей площадью 62,1 кв.м., жилой - 32,2 кв.м в поселке Воскресенское недалеко от аэропорта Домодедова. Но никаких коттеджей на Рублевке за счет Генпрокуратуры, о которых писала «Новая газета», следствие не обнаружило, а искало, прямо скажем, старательно, если принять во внимание фигурантов уголовных дел, начатых Скуратовым. Скуратова обвиняли в неуплате налогов с якобы полученного дохода – разницы в стоимости новой и старой квартир. При этом новая квартира считалась по цене покупки у коммерческой фирмы, т.е. по рыночной цене, а старая – по балансовой стоимости БТИ, которая была ниже рыночной в несколько раз. Квартирное дело также активно использовалось для кампании в прессе, правда, недолго. На фоне дачных и квартирных подвигов того времени квартирное дело Скуратова смотрелось бледно. Как же обстояло дело в реальности?

КИ: «На обмене квартиры настояло ФСО. В старой квартире не было помещения для охраны, дом не имел достаточного контроля периметра. Не было условий для приема официальных гостей. Что касается квартиры тестя, остро нуждавшегося в лечении в Москве (вскоре он умер), то обмен предложило само управление делами президента. Они этим и занимались, готовили нужные бумаги. Скуратов только подписал подготовленные заявления.»

Если так, то Генпрокурор был более, чем скромен, для своей должности – для тестя взял сравнительно недорогую квартиру в Подмосковье, а старую сдал. Налоги с разницы стоимости квартир Скуратов по действовавшему на момент обмена законодательству платить был не должен. Дело закрыли.

И тогда на свет божий извлекли

3. Дело о 14 костюмах

Всем сотрудникам прокуратуры положена форменная одежда со знаками различия. Правда, ей не всегда вовремя обеспечивают. Вдобавок, форму любят менять. Постановлением Правительства Российской Федерации от 25 марта 1996 г. N 352 были утверждены нормы выдачи и описание знаков различия и форменного обмундирования прокуроров, следователей, научных и педагогических работников, имеющих классные чины. Поэтому весной 1997 года Скуратов не удивился, когда небезызвестный Павел Павлович Бородин обратился к нему с предложением пошить для него форменные костюмы через УД президента РФ. Бородин привез его к мастеру, который снял с него мерки, после чего он договорился с ним о пошиве шести костюмов трех моделей (форменная одежда разных типов с положенными знаками различия – погонами, шевронами и т.п.). Костюмы были пошиты в фирме "Зена", с которой Управление делами работало в то время, но почему-то 14 штук - 5+5+4 трех разных моделей (по данным КИ), и в конце 1997 года переданы Скуратову. Вообще-то еще в советские времена высшим лицам СССР полагалось пять одинаковых представительских костюмов на случай, если один будет испачкан, испорчен и т.п., чтобы это осталось незамеченным. Так что в принципе количество не удивительно. Удивительно то, что Пал Палыч со счета УД президента за костюмы не заплатил, а попросил это сделать «Мабетекс»[52]. Кстати, по чистой случайности фабрика итальянской фирмы «Зена» расположена почему-то в Швейцарии по соседству с «Мабетексом», хотя зарплата рабочего и прочие издержки в Швейцарии намного выше, чем в Италии. Беджет Пакколи сразу вошел в положение и оплатил счет на 39675 долларов (многовато за оптовый заказ в то время), почему-то выписанный на имя Скуратова, а не УД президента, хотя Скуратов о счете ничего не знал. Узнал он только в январе 1998 года от Карлы дель Понте, обнаружившей его при обыске. Прокурор почуял подвох, ничего хорошего он от Пал Палыча после обысков в «Мабетексе» не ждал, и принес Бородину 10 000 долларов в оплату костюмов, потребовав квитанцию, подтверждающую оплату. Пал Палыч в феврале привез квиток с печатью «Предприниматель Клюев» на 6400 долларов и сдачу. Пересчитав деньги (видимо, за Пал Палычем надо пересчитывать), Скуратов обнаружил, что ему вернули все 10 000. Тогда Скуратов передает деньги Бородину через своего зама Колмогорова. Интересно, что сам предприниматель Клюев, допрошенный по делу, заявил, что никогда такого документа не выдавал и вообще торгует цветами, а не шьет костюмы. Показания прочих жуликов еще удивительнее, чем проделки Пал Палыча и рассказы следователю о сострадании к низкооплачиваемому прокурору (Официальная зарплата Бородина вряд ли была сильно выше скуратовской). Допрошенный в качестве свидетеля гражданин Италии Джузи Давид пояснил, что снимал мерку со некоего мужчины в мае 1998 года (на год позже расследуемого эпизода!!!), и оценил костюмы в 1500 долларов. Скуратова по фото не опознал. Директор ООО "Русское искусство" Струнин Л. И. пояснил, что его кампания по договору с итальянской фирмой "Ermenegildo Zegna" - имеет право представлять в России торговую марку данной фирмы. Шьются костюмы за границей на фабриках "Ermenegildo Zegna". По ярлыкам на костюмах они пошиты 19 и 20 мая 1998 года, через полгода после получения Скуратовым. Не зная об имеющихся документах, Струнин Л.И. показал, что в 1998 г. имел место факт, когда фирма "Мабетекс" перечислила для "Ermenegildo Zegna" около 100 тысяч долларов США якобы за пошив мужских костюмов. Ему об этом известно потому, что для перечисления денег в качестве промежуточного использовался счет оффшорной кампании "Ветра Холдинг", право распоряжения финансовыми средствами которой принадлежит ему. Суммы в показаниях росли, как размеры рыб на рыбалке. Хотя возможно, что это была просто другая проделка Бородина. Удивительна также путаница с годами в документах, выложенных в Сеть. Везде вместо 1997 года – 1998 год. Вместо 1998 года – 1999. На приходном ордере от предпринимателя Клюева дата – 04 августа 1998 г., хотя деньги передавались в феврале. «Мабетекс» перевел деньги за костюмы 14 июля 1998 года, а Скуратов узнал об этом в январе 1998 года. То ли это опечатки по всему тексту сразу двух[53] документов[54], то ли настолько небрежная работа следователя. Огрехи видны везде, не только в датах, где путаница и в годах, и в месяцах. Возможно, что это сознательный саботаж, все-таки следователи в Генпрокуратуре отнюдь не тупые. Но финал еще интереснее.

КИ: «По делу была проведена товароведческая экспертиза. Группа экспертов во главе с Владимиром Юдашкиным (известным модельером) составила заключение, что это, грубо говоря, самострок. Костюмы пошиты кустарным способом, не на современном фабричном оборудовании, рыночная стоимость таких костюмов от Черкизона - 200 – 300 долларов. То есть Юрий Ильич костюмы оплатил с лихвой.»

В-общем, и это дело было шито белыми нитками, причем наспех. Все три дела объединили в одно. Чтобы натянуть на Скуратова обвинительное заключение и убрать из-под него Пал Палыча Бородина, мало было вертеть закон, как дышло – его надо было натягивать, как презерватив. Справку по делу подписал зам. Генпрокурора Розанов, навсегда дискредитировавший себя, как юриста.

4. Ход дела

Вот общая хронология противостояния Скуратова и Ельцина и Ко:

1 февраля 1999 года глава администрации Ельцина и секретарь Совета Безопасности Н.Н. Бордюжа демонстрирует Скуратову видеокассету и предлагает подать в отставку по состоянию здоровья. Скуратов пишет заявление и ложится в ЦКБ. Генпрокуратура активизирует действия по ключевым уголовным делам. Прошли обыски в "Сибнефти", в известном частном охранном предприятии "Атолл" Березовского, которое прослушивало окуружение президента, был арестован бывший министр юстиции Валентин Ковалев... В ряде организаций, сотрудничавших с Аэрофлотом, также были проведены обыски. Одновременно начинается кампания против Скуратова в СМИ.

17 марта Совет Федерации отклонил отставку 143 голосам против шести.

В ночь с 17 на 18 марта пленку показали по второму каналу телевидения.

18 марта Ельцин пригласил Скуратова в ЦКБ. Разговор шел о пленке. Присутствовавший директор ФСБ Путин заверил Ельцина, что пленка подлинная. Ельцин потребовал еще одно заявлении об отставке. Скуратов датировал его 05 апреля 1999 года – ближайшим заседанием СФ.

18 марта Скуратов возбудил дело о шантаже посредством видеопленки

2 апреля в 2 часа ночи в Кремль вызваны замы Скуратова Чайка и Демин и заместитель прокурора Москвы В. Росинский. Чайка и Демин от незаконных действий против Скуратова отказались, Росинский согласился подписать постановление о возбуждении уголовного дела, зная, что не имеет на это права. Тут же был подготовлен указ об отстранении Скуратова от должности на период расследования уголовного дела. Первый зам. Скуратова Ю.Я. Чайка стал и.о. Генпрокурора.

7 апреля Госдума в специальном постановлении поддержала Скуратова.

21 апреля состоялось заседание СФ. 79 голосами против 61 отставку отклонили.

22 апреля - СФ постановил создать комиссию по изучению проблемы борьбы с коррупцией.

17 мая 1999 г. - Московский горсуд удовлетворил жалобу Скуратова и признал, что постановление зампрокурора Москвы Росинского от 2.04.99 г. вынесено с нарушением закона и подлежит отмене.

22 июня 1999 г. - Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила постановление Московского горсуда по частному протесту прокурора. А 23 июня Ельцин внес в СФ представление на продление полномочий председателя Верховного Суда Лебедева еще на один срок.

29 июля 1999 г. - Главная военная прокуратура продлила срок следствия по делу отстраненного от должности генпрокурора еще на 6 месяцев. Заместитель Генпрокурора В. В. Устинов назначен и.о. Генпрокурора, Ю.Я. Чайка становится министром юстиции с 06.08.99. Правда, СФ освободил его от должности первого зам. Генпрокурора почти через год – 07.06.2000, задним числом. Такие удивительные фокусы с законом у российских юристов.

23 августа 1999 г. - Хамовнический суд г.Москвы признал незаконным и необоснованным продление срока предварительного следствия по делу Скуратова до 6 месяцев. Главная военная прокуратура подала протест в Мосгорсуд.

Мосгорсуд этот протест отклонил на своем заседании 15 октября. Главная военная прокуратура передала дело в Генеральную прокуратуру.

9 сентября 1999 г. - В квартире и на даче Скуратова проведены обыски.

14 сентября 1999 г. - Проведен обыск в рабочем кабинете отстраненного Генпрокурора.

15 октября - Тверской суд, на территории которого находится Генеральная прокуратура, признал незаконными обыски, проведенные у Скуратова.

30 сентября Верховный суд в ответ на жалобу Скуратова оставил постановление от 22.06.99 в силе, т.е. отказал Скуратову.

1 октября 1999 г. - Замгенпрокурора А.Розанов продлил срок предварительного следствия по уголовному делу до 10 месяцев.

15 октября 1999 г. - Мосгорсуд оставил в силе постановление Хамовнического райсуда о признании незаконным и необоснованным продления срока предварительного расследования этого дела до 10 месяцев.

13 октября 1999 г. - Заседание СФ. 79 голосами против 61 отставку Скуратова снова отклонили.

Но в Генпрокуратуру Скуратова не пропустила милиция.

Декабрь 1999 года - Конституционный суд рассмотрел в два этапа обращение СФ: соответствует ли Конституции России указ Ельцина об отстранении Генпрокурора от должности и вообще в чью компетенцию это входит. Результаты голосования 10 на 8 в пользу Ельцина. Судья Виктор Осипович Лучин написал особое мнение. В это же время Ельцин приравнял конституционных судей по своему обеспечению, по льготам и денежному довольствию к вице-премьерам российского правительства.

23 декабря 1999 г. - Президиум Московского горсуда по протесту зам. Генпрокурора РФ отменил решение о направлени дела на новое расследование.

31 января 2000 г. - Скуратову предъявлено обвинение в совершении преступления и избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.

7 февраля 2000 г. - После жалобы адвокатов Генпрокуратура отменила постановление о мере пресечения в отношении Скуратова в виде подписки о невыезде.

8 февраля 2000 г. - Следователь В.Пименов вынес повторное постановление о применении в отношении Скуратова меры пресечение в виде подписки о невыезде.

29 февраля 2000 г. - Мосгорсуд признал законным продление срока следствия по уголовному делу Скуратова. Таким образом оставлено в силе решение суда низшей инстанции, признавшего правомерность продления срока следствия. Два противоположных решения одной и той же инстанции по одному вопросу в течение 4 месяцев!!

19 апреля 2000 г – СФ отправил Скуратова в отставку[55].

Послесловие

Какие же выводы можно сделать из «дела Скуратова»? Во-первых, партия жуликов и воров возникла отнюдь не в нулевые годы. К 1998 году она вполне сформировалась, а как она называлась, в сущности, не важно. Важно, что вела она себя не менее нагло, чем сейчас. Во-вторых, «басманное» правосудие тоже родом оттуда. Какие бы претензии не предъявляли второму процессу Ходорковского, особенно документам обвинения и т.п., но это просто пир духа и торжество правосудия по сравнению с творениями прокуроров и решениями судов, включая Верховный и Конституционный, в 1999 году. А еще говорят о построении вертикали власти в нулевые! Как всегда в России, уже построенное выдают за свою работу, а деньги на строительство списывают. В третьих, ни один из видных нынешних «оппозиционеров», «либералов» и «борцов с коррупцией» в 1999 году не выступил публично в поддержку Скуратова. А ведь деятельность Скуратова – это не «Роспил» Навального с десятком активистов на полуобщественных началах. Генпрокуратура в 1999 году обладала гораздо большими правами, чем сейчас. Аресты и обыски требовали санкции прокурора, а не суда. Именно поэтому Собчак срочно бежал в Париж – с любого допроса могли увезти в СИЗО. Допрашивались Березовский, Гусинский, Бородин, бывший глава ЦБ Дубинин и действующий – Геращенко. Что же говорить о рыбах поменьше, вроде банкиров Егиазаряна и Лебедева. Тут не спасали прошлые заслуги вроде награды Лебедеву от Ельцина за поддержку на выборах (видимо, в виде коробки с половиной миллиона). Уголовное дело– это не разоблачения «Роспила», которые никого ни к чему не обязывают. А перспектива у уголовных дел в суде была вполне ясная, так как сам Скуратов и немало его сотрудников были очень квалифицированными юристами, в отличие от нынешнего времени. И, в отличие от нынешнего времени, в Генпрокуратуре на всех уровнях еще можно было найти людей, не берущих взяток. То есть еще было, на кого опереться. Разумеется, общая ситуация уже была достаточно плачевной. Из всех замов Скуратова действительно принципиальным оказался только один – заместитель по следствию Катышев. Но и с этими силами Скуратову удалось создать массу неприятностей для партии жуликов и воров. Как указывалось выше, руки у власти были связаны выборами. В этой ситуации любая публичная поддержка была бы Генпрокурору очень полезна. Например, Немцов был в 1999 году достаточно видной фигурой, бывший первый вице-премьер (менее года назад), активный политик. Это сейчас он видный борец с коррупцией, а тогда ни слова против коррупционеров не было им сказано. Причина понятна – он был в очень хороших отношениях с одним из главных фигурантов уголовных дел Березовским, и тогда, и позже, в 2004 году, что легко смог доказать[56] Березовский суду в Лондоне в 2006 году. Ни ныне покойный кумир либералов Гайдар, ни нынешний лидер Партии Народной Свободы «За Россию без произвола и коррупции» Касьянов, тогда министр финансов, которого пресса окрестила «Миша два процента[57]», ничего не высказали по поводу вопиющего беззакония. Не сделал никаких публичных заявлений Явлинский. Более того, депутаты Госдумы от «Яблока» активно выступали за отставку Скуратова[58], т.е. фактически поддержали Путина. Известные правозащитники Ковалев, Рыбаков и прочие молчали, как рыбы. Возможно, газеты поголовно не печатали их статьи (в чем я сомневаюсь), но в Думе они, как депутаты, могли бы высказаться.

Дальнейшую судьбу героев этого противостояния, его анализ и последствия я надеюсь осветить во второй части.

---