Д.МЕДВЕДЕВ: Дорогие друзья!
В течение двух последних лет мы поэтапно реализуем программу преобразования российской политической системы. Цели этого преобразования ясны. Я об этом неоднократно говорил.
Что мы хотим сделать? Мы хотим сделать нашу политическую систему просто более справедливой. Более гибкой, более динамичной, более открытой к обновлению и развитию. Она должна пользоваться большим доверием наших избирателей. Не секрет, что с определённого периода в нашей политической жизни стали появляться симптомы застоя, возникла угроза превращения стабильности в фактор стагнации. А такой застой одинаково губителен и для правящей партии, и для оппозиционных сил. Если у оппозиции нет ни малейшего шанса выиграть в честной борьбе – она деградирует и становится маргинальной. Но если у правящей партии нет шансов нигде и никогда проиграть, она просто «бронзовеет» и в конечном счёте тоже деградирует, как любой живой организм, который остаётся без движения.
Поэтому возникла необходимость поднять уровень политической конкуренции.
Но главная наша задача, задача любой демократии, – повысить качество народного представительства. Сделать так, чтобы политическое большинство не было просто статическим. А точнее, чтобы оно не стало большинством, состоящим из статистов и исполнителей. Чтобы правящая партия имела и права, и обязанности, а не просто служила приложением к исполнительной власти. Чтобы она могла полновесно участвовать в формировании этой самой исполнительной власти. И это нужно не потому, чтобы правящая партия себя хорошо чувствовала. Партия – это средство, политический инструмент представительства. Партия представляет своих избирателей. Но в случае правящей партии – это большинство избирателей, и реализация их прав, уважение к их мнению – это фундаментальный принцип демократии.
Не менее важной и даже более сложной является задача обеспечения прав меньшинства. Это также основной демократический принцип. Политическая система любой конфигурации должна быть устроена так, чтобы были хорошо слышны и учитывались мнения всех, в том числе и самых малых социальных групп. А в идеале – чтобы был слышен голос даже одного человека. Система в этом плане должна быть прозрачной, отзывчивой в отношении любого человека. Каждый должен знать, что у него есть единомышленники в представительных органах власти. В этом ведь, кстати, и смысл представительной демократии – когда кто-то представляет интересы значительного числа людей. Есть люди с такими же убеждениями, с такими же взглядами, с такими же интересами. Есть те, кому не всё равно, что происходит. И у этих представителей меньшинства есть возможность критиковать правящее большинство, доносить мнение и предложения меньшинства до бюрократии и до нашей общественности.
И, наконец, я исхожу из того, что политические реформы не должны приводить к хаосу и параличу демократических институтов. Я об этом неоднократно говорил: они должны укреплять демократию, а не разрушать её. Поэтому в своей статье «Россия, вперёд!», которую я в прошлом году написал, я определил метод и стиль этих реформ: реформы должны быть постепенными, но неуклонными.
Сегодня могу сказать, что за прошедшие два года мы постепенно, но в то же время неуклонно продвигались к этой цели. И, как мне представляется, мы прилично продвинулись.
В начале нынешней, осенней сессии Государственной Думы было наконец завершено принятие целого пакета законопроектов, которые вносились мной в парламент в 2009-м и в 2010 году. О необходимости принятия таких законов я говорил в своих посланиях Федеральному Собранию. В 2009 году вступили в силу законы, которые обеспечивали серьёзную корректировку многопартийной и избирательной системы в общенациональном масштабе, на федеральном уровне. В текущем году аналогичные преобразования были распространены и на уровень субъектов Федерации.
Я говорил об этом, поэтому не буду утомлять вас перечислением всех принятых законов, хотя это с профессиональной точки зрения интересно. Их много, и названия их довольно громоздкие, но суть их – или, как говорят юристы, их предмет – должен быть понятен каждому избирателю, каждому гражданину.
Ключевые вещи я сейчас назову.
Первое, что мы сделали. Мы минимизировали риски манипуляций в ходе выборов. В ходе выборов недопустимы никакие махинации, мы это понимаем. Для этого упорядочены процедуры досрочного голосования и использования открепительных удостоверений (об этом мне неоднократно говорили представители наших оппозиционных партий): за такие [незаконные] действия с открепительными удостоверениями введено уголовное наказание. Именно здесь были самые грубые нарушения.
Кроме того, мы снижаем роль человеческого фактора при подсчёте голосов. И дальше это будем делать. Уже в этом году электронными устройствами будут обеспечены приблизительно пять процентов участков. Это дорогая затея: к 12-му году – этот показатель составит 15 процентов, а к 15-му – 100 процентов, но это сделает нашу избирательную систему современной. И эти деньги стоят того, что мы предпринимаем. Надеюсь, все налогоплательщики это оценят.
Второе. Партиям гарантирован равный доступ к государственным СМИ как на федеральном, так и на региональном уровнях, о чём тоже мне неоднократно говорили представители наших оппозиционных партий. Избирательные комиссии должны контролировать выполнение этих гарантий. Причём равенство это должно быть не декларативным (это и раньше было), а буквальным, измеряемым в часах, минутах и даже секундах эфирного времени. Обеспечивается также и равенство партий в использовании помещений для собраний и агитации. Об этом тоже было много разговоров.
Третье. Партии, которые имеют большинство в региональных парламентах, получили исключительное право предложить Президенту кандидатуры на посты губернаторов, то есть руководителей областей, краёв, республик. Таким образом, большинство избирателей имеет возможность участия через поддерживаемую им партию в формировании исполнительной власти своего региона. Та партия, за которую ты проголосовал, в конечном счёте и предлагает губернатора для того, чтобы он был наделён полномочиями, Президенту. Тем самым мы наполнили конкретным содержанием права большинства населения – права на формирование местной исполнительной власти.
Четвёртое. Права меньшинства защищены также целым рядом мер. Помимо равного доступа к СМИ, о чём я уже говорил, для оппозиции установлены гарантии замещения руководящих должностей в региональных парламентах. Снижено количество подписей, которые необходимо собирать для участия в выборах.
Фактически снижен до пяти процентов барьер для прохождения представителей партии в парламенты всех уровней. Голоса в целом не должны пропадать: те, кто набрал больше пяти, но меньше семи [процентов], должны получить своего представителя. Но мы на этом не ограничимся, мы и дальше будем совершенствовать этот институт и раздвигать эти возможности.
Пятое. Мы обязали субъекты нашей страны упорядочить численность представительных органов власти. А то у нас в одном регионе один депутат представлял 10 тысяч человек, скажем, в небольшом регионе, а в другом – 300 тысяч человек. Это не пропорционально. Ну и кроме того, слишком много депутатов накладно для местного бюджета. А слишком мало – в этом случае очень трудно учитывать различные мнения избирателей. Я надеюсь, мы нашли баланс на сегодняшний день.
Изменились и принципы представительства регионов в Совете Федерации. Теперь членом верхней палаты может стать только депутат, который избран в региональные органы власти и местного самоуправления. То есть членом верхней палаты нашего парламента, Совета Федерации, будет человек, который поддержан в ходе выборов местными жителями, он им известен, они знают его и, с другой стороны, он знает об их нуждах, об их проблемах.
Политическая система, я надеюсь, довольно значительно в результате этих изменений скорректирована. Она, и в этом я абсолютно уверен, стала более открытой и более гибкой. В конечном счёте и более справедливой. Региональные выборы, которые прошли в октябре, показали, что нареканий стало гораздо меньше, чем, скажем, полгода назад. И общественность, и оппозиционные партии оценили их сдержаннее, спокойнее.
Конечно, критика раздавалась, и это нормально, она должна быть. Но всё-таки критических высказываний было существенно меньше. Это обнадёживает.
И ещё одна вещь, о которой я недавно говорил. Наша демократия несовершенна, мы это прекрасно понимаем. Но мы в начале пути. И самое главное – мы не стоим на месте. Мы идём вперёд.
