«Мыслить справа»: краткий обзор современной праворадикальной идеологии

Под редакцией Александра Верховского

ЭТНОНАЦИОНАЛИЗМ

УЛЬТРАПРАВЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ : Русский общенациональный союз : Объединение «Русские» : ДПНИ: Славянская сила : Национал-социалистическая инициатива : Русский имперский союз : Русская платформа : Русское общественное движение : Русский гражданский союз

АВТОНОМНЫЕ ПРАВОРАДИКАЛЫ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Данный обзор посвящен современной ультраправой идеологии в России и изменениям, которые она претерпела за последние годы под влиянием политических и иных процессов в стране. Цель, которую мы ставим – обрисовать те категории, которыми мыслят наши националисты, а также показать идеологические отличия между последними. К сожалению, в данном обзоре мы не можем охватить все существующие праворадикальные организации, а рассмотрим только наиболее крупные из них. Также мы не предполагаем, что в одной работе сможем описать все идеологические нюансы, а лишь надеемся, что читатель получит общее представление об ультраправой среде и ее основных акторах. Напомним, мы не впервые предпринимаем такую попытку; в 2009 году Центр «СОВА» выпустил сборник «Радикальный русский национализм», в котором описана большая часть существовавших на тот момент более или менее активных ультраправых групп. Однако за прошедшие с тех пор три года праворадикальная среда сильно переструктурировалась. Существенные изменения произошли и в идеологии.

Первая часть работы посвящена базовым основам этнического национализма, а также основным идеологическим «развилкам», на которых расходятся друг с другом идеологии конкретных движений. Вторая часть отдана описанию идеологии различных легальных (или тех, которые до недавнего времени были таковыми) ультраправых организаций. А третья – автономным праворадикалам, их идеологии и взаимоотношениям с легальными движениями.

 

ЭТНОНАЦИОНАЛИЗМ

Несмотря на то, что русские ультраправые движения довольно сильно отличаются друг от друга, общей чертой их идеологии является этнонационализм.

Понятие «этничность» определяется исключительно в рамках примордиалистского подхода [1] (от английского слова «primordial» – исконный), который видит в этносах сообщества, создаваемые самой природой, т.е. этническая принадлежность рассматривается как столь же естественная характеристика человека, как возраст или пол. Примордиалисты видят этнические признаки устойчивыми и объективными, считая, что их можно проследить у одного этноса сквозь многие поколения. Это преставление легитимирует процесс производства и воспроизводства этнических стереотипов, утверждая неизменность этнических признаков во времени. В науке примордиалистский подход постепенно маргинализуется, однако в российской политической риторике и, главное, в обыденном сознании он остается наиболее распространенным.

При этом ультраправые в России, как, впрочем, и многие россияне благодаря советскому наследию, как правило, придерживаются вульгарного, биологизаторского представления об этнических связях – как о связях, основанных на кровном, генетическом родстве. Культурный фактор учитывается, в основном, только тогда, когда кровно-родственный подход не может быть применен или приводит к неудовлетворительным результатам.

Здесь стоит оговориться, что ультраправая идеология в значительной степени иррациональна, в ней мало четких идей и жестких мыслительных конструкций, а посему она постоянно корректируетсяв зависимости от привходящих обстоятельств.

Недостаток рациональности компенсируется за счет элементов романтизма, дарвинизма и даже мистицизма, которые заполняют концептуальные пробелы и усиливают эмоциональное переживание тем, связанных с этничестью. Поэтому для этнонационалистического дискурса характерно использование эмоционально нагруженных терминов и словосочетаний, религиозной и околорелигиозной риторики, отсылок к прошлому, к традициям и предкам, оперирование категориями, свойственными скорее животному миру («ареал расселения», «скорость размножения», «борьба за пищу»).

Например, Дмитрий Рогозин в своей книге «Враг народа» обосновывает экспансионистские устремления следующим образом: «Крым, Малороссия, Белоруссия, казацкие степи Казахстана, Приднестровье, Прибалтика – это родовая территория русской нации. Здесь веками говорили по-русски, как бы ни пыжились местные шовинисты переписать историю и запретить все русское»[2]. Таким образом, Д. Рогозин вводит языковую традицию в качестве единственного аргумента, обосновывающего необходимость включения в состав России целых суверенных государств, а также частей некоторых других, усиливая этот аргумент словосочетанием «родовая территория русской нации».

Другим примером может служить антизападническая аргументация Александра Дугина (который правда не является этнонационалистом, но при этом разделяет примордиалистский подход к этничности): «Отвержение либерализма составляло в течение веков русскую идентичность, значит, быть русским сегодня тождественно быть антиамериканцем. Поэтому мы ненавидим Америку»[3]. Здесь в качестве довода в пользу антиамериканизма используется отсылка к характеристике этнической культуры, которая в общественном восприятии неизменна, а значит такого довода достаточно.

Примером антирациональной поэтичной риторики, способной заполнять интеллектуальные пробелы, могут служить доводы, которые Александр Проханов привел для опровержения стереотипа о русской лени в эфире радио «Эхо Москвы»: «Емеля обладал искусством телекинеза, телепортации, он заставлял двигаться предметы, даже такие большие, как печи. Смейтесь на здоровье – это особая магическая технология, известная в Древней Руси, с помощью которой двигались горы, менялись реки без атомных взрывов. Емеля был типичным представителем – русский маг»[4].

Основной движущей силой национализма этнического большинства является ксенофобия, которую этнические антрепренеры старательно усиливают, используя военные метафоры («захватчики», «оккупанты», «агенты инородной экспансии» и т.д.) или аналогии с животным миром. Так, например, один из агитационных роликов ДПНИ был снабжен следующим комментарием: «Пришельцы словно крысы – сильны стаей и этих стай в русских городах становится все больше. Дагестанский, чеченский, азербайджанский фашизм буйно расцветает на нашей земле. Звериный менталитет непрошенный гостей делает их опасными для нормальных людей, а если зверь опасен, то его место либо за решеткой в зоопарке, либо в дикой природе, т.е. на горных тропах, но никак не на улицах русских городов»[5].

Важной частью ультраправой идеологии являются элементы морального консерватизма. Например, ультраправые, как правило, негативно высказываются о разводах, резко выступают против абортов, наркотиков и гомосексуальных связей.

Неотъемлемой частью ультраправой идеологии в России являются всевозможные теории заговора. Пожалуй, главной из них можно назвать представление о наличии некоего «тайного мирового правительства», масонского сообщества, «Сионистского оккупационного правительства» (англ. ;Zionist Occupation Government, ZOG) или каких-то еще тайных сил внутри и вне страны, которые якобы контролируют все происходящее в стране и занимаются вредительством через своих «агентов». Например, новость о том, чтодепутаты Госдумы РФ в целях снижения остроты проблемы телефонного терроризма предложили Минкомсвязи РФ оборудовать все точки продажи сим-карт для мобильных телефонов специальными сканерами для проверки паспортов покупателей, подается так: «ZOG хочет взять под полный контроль сотовую связь, под предлогом борьбы с телефонным терроризмом»[6]. Другим примером могут служить заявления, сделанные членом КПРФ Владимиром Никитином, который недавно возглавил новый «русский проект» партии:«В планах мирового правительства перспективы русскому народу определены, (…) и определены как гибельные. Русскому народу они определили статус как лишнего»[7].

Эти представления позволяют выстраивать целостную объяснительную теорию, согласно которой часть или даже все негативные стороны российской действительности являются результатом вредительства со стороны этих «тайных сил». При этом постоянные поиски или прямые указания на наличие «пятой колонны» позволяют мобилизовать сторонников, а также приобретать новых, которым интуитивно кажется привлекательной идея того, что все плохое можно исправить, лишь избавившись от вредителей.

Однако не всегда праворадикалы винят во всех бедах русского народа «тайные силы». В некоторых случаях причину видят непосредственно в пассивности людей, их нежелании «национально пробуждаться», т.е. поддерживать их движения, вести здоровый образ жизни, не связываться с «оккупантами» и т.д. Тех русских, которые этого не делают, часто называют национал-предателями и «овощами» и нередко относятся к ним не лучше, чем к приезжим и другим «врагам : «тупые овощи расеяне вместо того что бы ходить в качалку и дать отпор за то что им и их детям продают наркотики чернозадые,сами у них покупают либо сидят и бухают как свиньи»[8].

Объектом резкой критики часто становится действующая власть. В некоторых случаях ее напрямую обвиняют в работе на те самые «тайные силы», в некоторых – признают за ней самостоятельность и критикуют за проводимую политику. При этом ультраправые искренне верят, что имеют право выступать от имени всего русского народа, а посему любые формы противодействия своей активности со стороны властей (да и не только властей) воспринимают как проявление русофобии.

Несмотря на то, что подавляющее большинство праворадикалов находится в оппозиции к действующему политическому режиму, в их рядах нет общего мнения на счет того, что собственно должно прийти этому режиму на смену.

Взгляд на устройство государства: национальное государство vs империя – первый критерий, по которому можно проводить классификацию ультраправых организаций. Данный пункт является сейчас самым популярным во внутридвиженческих дискуссиях.

Вторым таким критерием является желаемый политический режим и форма правления. Часть ультраправых выступают за демократию, другие за различные формы авторитаризма, в том числе монархию, третьи – придерживаются откровенно неонацистских взглядов и желают видеть в России строй, аналогичный тому, который был в гитлеровской Германии, т.е. тоталитарный.

Третий критерий – степень радикальности этнонационалистической идеологии. Идеологи разных организаций по-разному обосновывают неравенство различных этнических групп между собой, некоторые через доводы культуры и истории, некоторые – с помощью откровенно расистской риторики. Впрочем, конкретная организация может применять оба подхода в зависимости от ситуации и аудитории. И конечно, действия предполагаются также весьма различной степени радикальности – от мирной агитации до террора, направленного на дестабилизацию общества в целом.

Четвертый критерий – отношение к религии. Одни организации являются православными и требуют закрепления за православием статуса главной религии страны, другие – являются сторонниками язычества, третьи – выступают за поддержку всех «традиционных религий» при доминировании православия, четвертые – индифферентны по отношению к религиозным вопросам.

УЛЬТРАПРАВЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ

Русский общенациональный союз

Первая организация, которую хотелось бы выделить, это признанный в июне этого года экстремистским[9] «Русский общенациональный союз» (РОНС). Начать именно с нее в данном обзоре целесообразно, т.к. элементы ее этнонационалистической идеологии наилучшем образом прописаны, что позволяет увидеть целостную картину. Идеологии других организации, как будет показано ниже, как правило, размыты, нечетки.

«Русский общенациональный союз» позиционирует себя в качестве православной организации, он появился в 1991 году и довольно сильно видоизменился за время своего существования.

В течение 2000-х годов шел постепенный процесс радикализации этнонационалистической идеологии движения, в состав РОНС активно стали включаться наци-скинхеды. До своего ареста в 2006 году с организацией тесно сотрудничал Николай Королев, ныне отбывающий пожизненный срок за организацию взрыва на Черкизовском рынке в Москве. Он являлся официальным издателем газеты «Белый рубеж», которая формально принадлежала РОНС.

Так же как и для всех остальных ультраправых организаций, основными объектами ненависти для РОНС являются приезжие с Кавказа и из Средней Азии, которые понимаются как оккупанты, вытесняющие «коренное население» и наживающиеся на нем. У РОНС, так же, как и у остальных, значим только этнический фактор, а фактор гражданства не играет никакой роли. Несмотря на то, что РОНС не является подчеркнуто расистской организацией, элементы биологического расизма присутствуют в ее идеологии. Например, РОНС активно выступает против смешанных браков, в том числе, заявляя о необходимости сохранения «чистой крови»: «К счастью, не так много пока в России смешанных семей. Во всяком случае критический рубеж еще не перейден. Стремление к расовой чистоте у большинства русских прочно сидит в крови и сознании. Но опасность от этого не уменьшается»[10]. Кроме того, организация все время подчеркивает свою принадлежность к «Белому движению», понимаемому то как историческое монархическое движение времен гражданской войны, то как расистское движение «белых» против всех остальных.

Краеугольным камнем идеологии РОНС является теория заговора, предполагающая наличие «мирового сионистского правительства», целью которого является «разрушение национальных государств и культур с последующим созданием единого государства с унифицированной культурой из макдональдсов, нескончаемых сериалов мыльных опер, наркотиков, порнографии, рекламы, фильмов и книг о Холокосте»[11]. Именно через призму этого заговора организация и оценивает все происходящее в стране.

Идеологи РОНС уверяют, что начиная с «еврейской революции» 1917 года и по настоящий день у власти в России находятся преимущественно одни евреи (включая нынешних президентов, так как В. Путин и Д. Медведев тоже считаются евреями), которые вот уже почти целый век пытаются «уничтожить русский этнос»: «еще в «Протоколах сионских мудрецов», которые были настольной книгой для многих большевиков, одной из главных задач по разрушению России объявлялось уничтожение национальной и расовой чистоты русского народа (…) Несмотря на все старания «товарищей рабиновичей», в 20-30-е годы прошлого века сделать им это не удалось. Когда русских не удалось уничтожить с помощью ГУЛага и марксизма, нас решили растворить в азиатском море, то есть начать против нас «биологический геноцид»[12]. Этими доводами РОНС обосновывает оппозиционность действующему политическому режиму, называя его игом.

Отличием РОНС от многих других организаций является большое внимание, которое уделяется религиозному фактору. Организация считает православие «истиной религией русских» и требует, чтобы оно стало официальной религией страны.

Движение крайне негативно относится к либерализму и демократии западного образца, считая, что индивидуалистические ценности Запада противопоставлены ценностям христианства: «наиболее мощной и последовательной мировоззренческой альтернативой христианству оказались не коммунизм и не фашизм, а именно демократия, идеология «прав человека». Мир, в центре которого находится Нагорная проповедь Спасителя, столкнулся с миром, в центр которого водружены желания отдельной человеческой личности»[13]. Отметим, что это практически дословно совпадает с неоднократно высказанной позицией руководства РПЦ на ту же тему.

РОНС хочет видеть Россию государством, состоящим из «15-16 новых административных образований, например, Центральная Россия, Верхняя Волга, Южная Россия, Дальний Восток и др.», с сильным местным самоуправлением. На первых порах власть, считают РОНСовцы, должна быть авторитарной: «при нынешнем состоянии общества для установления в России подлинно свободной государственной системы потребуется переходный период, в течение которого национальная власть будет существовать в авторитарных рамках. Выполнив свои задачи, она должна будет передать власть Всероссийскому Собранию Представителей, который и решит, какой будет государственная власть в Национальной России»[14].

Предполагается, что «национальная власть» провозгласит русских государствообразующим народом, а православие – государственной религией. Иноэтничные народы получат право жить на территории нового государства только при условии признания главенствующей роли русских, согласившись играть второстепенную роль. Это неравенство обосновывается так: «нет более глупой власти, чем та, которая следует богоборческой и противной природе установке, что будто бы все люди и народы равны, которая относится к людям как однородным атомам, а к человеческому обществу как безликой и аморфной массе»[15].

По всей видимости, предполагается существенный пересмотр границ государства. С одной стороны, РОНС считает, что Россия должна снова объединить великороссов, малороссов и белорусов[16], но при этом выступает против сохранения земель, которые являются «рассадником сепаратизма», т.к. у русской нации нет сил на подавление этого сепаратизма и содержания этих территорий. Например, РОСН готов к отделению Северного Кавказа, заявляя: «будем ли мы, русские, и дальше содержать на своей шее этих «безработных» детей гор, количество которых и дальше будет расти, ради сохранения территории, ими населяемой в составе нашего государства? Или все-таки признаем, что нам эти миллионы нахлебников (…) культурно и цивилизационно чужды, а эти огромные деньги, (…) мы лучше отдадим на преодоление русской демографической катастрофы».

При этом РОНС поддерживает идею России как «центра православного мира, защитника и освободителя православных народов», т.е. идею, которая в свое время была обоснованием экспансии Российской империи. Однако, не отрицая саму идею построения империи, РОНС считает, что русский народ пока к этому не готов.

Ранее РОНС ориентировался на приход к власти посредством выборов, теперь же рассчитывает скорее на приход к власти в обход закона.

 

Объединение «Русские»

Объединение «Русские» было создано весной 2011 года после запрета двух крупнейших и давно сотрудничавших праворадикальных организаций, Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ, Александр Белов, Владимир Басманов) и «Славянской силы» (СС, Дмитрий Демушкин), и на их основе. В его состав также входят Национал-социалистическая инициатива (Дмитрий Бобров), РФО «Память» (Георгий Боровиков), Русское имперское движение (Станислав Воробьев), Союз русского народа (Александр Турик) и другие, более мелкие, организации.

Объединение создавалось с целью привлечения как можно большего числа сторонников, и его идеология была намеренно размыта создателями для того, чтобы имеющиеся идеологические противоречия не препятствовали процессу объединения. Единственным общим местом остается оппозиционность действующему режиму и, конечно, этнонационализм. Поэтому рассматривать можно только идеологию движений, входящих в состав объединения «Русские».

 

ДПНИ

Центром, вокруг которого создавалось объединение «Русские», было ДПНИ – организация, появившаяся в 2002 году и ставшая одним из самых известных ультраправых объединений 2000-х годов.

Основой идеологии организации является этнонационализм с элементами расизма. С самого начала, в соответствии со своим названием, ДПНИ провозгласило своей целью борьбу с нелегальными иммигрантами, под которыми на практике понимались все иноэтничные граждане страны, проживающие в регионах, считающихся «русскими». Наибольшее недовольство движения вызывают выходцы из Азии и с Кавказа, причем последние становятся объектами ненависти, невзирая на то откуда они приезжают: из других государств или из кавказских регионов России. Как уже говорилось, приезжие рассматриваются как оккупанты, пытающиеся вытеснить, подчинить или истребить «коренное население», для иллюстрации чего движение постоянно спекулирует на различных сюжетах из криминальной хроники, зачастую выдавая бытовые или откровенно криминальные конфликты между «русскими» и «нерусскими» за межэтнические столкновения. («Сегодня на улицах наших городов идет необъявленная война против русских людей со стороны переселенцев с Кавказа, других стран. Каждый день приходит информация об убийствах и насилии со стороны иммигрантов над русскими людьми. (…) Поэтому участники ДПНИ не останутся в стороне от акций памяти и народного протеста против этнического антирусского террора и бездействия властей»[17]).

В риторике лидеров ДПНИ нередко встречаются и указания на различные конспирологические теории. В основном, это проявляется в намеках на связи властей с «евреями», которые, по всей видимости, понимаются, не как этническая группа, а как агенты неких «тайных сил». Так, например, на Русском марше в 2007 году А. Белов, критикуя исполнительную власть, так обратился к собравшимся: «вы настоящая власть, а не те, которые прячутся в этом свитке Торы»[18].

За девять лет существования организации ее идеология практически не изменилась в вопросах, связанных с этнонационализмом, а вот в плане отношения к действующему режиму и видения свой роли в политическом процессе она значительно трансформировалась.

Изначально ДПНИ показательно отказывалось от политических амбиций и открыто поддерживало политику тогдашнего президента Владимира Путина. Однако сотрудничество с властями так и не поднялось выше локального уровня и ДПНИ стало понемногу переходить в оппозицию, что стало окончательно явным в 2007 году, когда при участии ДПНИ начала создаваться партия «Великая Россия». Но и после 2007 года, не будучи допущенными до выборов, лидеры ДПНИ сохраняли достаточно гибкую риторику в отношении власти. Критике подвергались чиновники, «Единая Россия», правоохранительные ведомства, но критика эта исходила из логики «царь хороший, бояре плохие». Например, даже в 2009 году А. Белов винил в первую очередь правоохранительные органы в давлении на ультраправую среду: «Представители спецслужб могут намеренно вводить в заблуждение руководство страны о существующей угрозе экстремизма, создавая видимость работы и реально ничего не делая, но получая за это премии и очередные звездочки на погоны»[19]. То есть, уже будучи в оппозиции, ДПНИ периодические делало реверансы в сторону руководителей государства, видимо, в надежде, что их все же примут в качестве союзников.

И все же, по мере того, как расширялось уголовное преследование праворадикалов, а ультраправые организации постепенно вытеснялись из публичного пространства, ДПНИ стало видеть причину такого положения вещей уже не столько в «боярах», т.е. в агентах государства, сколько в «царе», т.е. в высшем руководстве страны. Целенаправленно преследуемое ДПНИ начинает открыто говорить о необходимости смены правящего режима в целом. Например, в 2011 году А. Белов, уже говорил о той же милиции так: «сотрудники милиции выполняют приказы, которые им спускают с самого верха люди, незаконно получившие власть. Их необходимо смести силами всей оппозиции, не только ДПНИ»[20].

Что касается желаемой политической системы, вида государства и формы правления, то ДПНИ выступает за построение «русского унитарного национального государства» с национал-демократическим режимом, предполагающим сохранение основных демократических институтов при признании русского этноса государствообразующим народом и введении системы «национально-пропорционального представительства» в органах власти. При этом демократия, по всей видимости, понимается архаично, т.е. как власть большинства, без каких-либо гарантий для меньшинств. Уже сейчас, несмотря на многочисленные апелляции движения к законности, правам человека, демократическим институтам и т.д., очевидно, что такой подход релевантен для ДПНИ в основном только тогда, когда речь идет о русском населении страны. Когда же речь заходит об иноэтничных гражданах России, риторика прав, свобод и демократии отходит в сторону. Так, например, жителям российских кавказских республик, по сути, отказано в праве свободного выбора места жительства внутри государства, гражданами которого они являются. В случае, если они все же приезжают в «традиционно русские регионы», им не гарантируется ни безопасность, ни право на справедливый суд над человеком, совершившим против него противоправное действие. Это становится очевидно, когда речь заходит об осужденных за насильственные преступления националистах, которых ДПНИ, вместе с другими ультраправыми организациями, рассматривает в качестве «политзаключенных», по всей видимости не видя состава преступления в нападениях и убийствах, если жертвой стал представитель иного этноса.

В заключение отметим, что невозможно себе представить, как бы на практике выглядела политическая система, приди ДПНИ к власти. Дело в том, что у движения, как, впрочем, и у многих других ультраправых организаций, идеология довольно подробно описывает то, что существует сегодня, есть и представление о том, чего они хотят достичь, однако практически отсутствует описание тех методов, с помощью которых они собираются построить свой «город сад».

 

Славянская сила

Формально «Славянская сила» Д.Демушкина появилась относительно недавно, однако на практике она является полноценной преемницей Славянского союза, который существует с 1999 года и был признан экстремистским в апреле 2010 года.

По сравнению с ДПНИ «Славянская сила» является более радикальной и позиционирует себя в качестве национал-социалистической организации, признавая труды лидеров НСДАП в качестве идеологической базы. Не прячась за лозунгом борьбы с нелегальными иммигрантами, СС открыто проповедует идеологию неонацизма и требует «очищения» страны от всех «нерусских» невзирая на такие факторы, как наличие гражданства, время пребывания и прочее. Исключение делается только для представителей тех этнических групп, которые не имеют собственной государственности за пределами страны и «участвуют в строительстве и защите интересов России».

Организация проповедует культ силы и открыто поощряет праворадикальное насилие, благодаря которому «они (приезжие – прим. ред.) не чувствую здесь себя дома»[21].

С самого своего основания организация позиционировала себя в качестве оппозиционной, называя представителей власти оккупантами, однако не уделяла критике режима много внимания, концентрируясь на пропаганде неонацистской идеологии. Возможно, это связано с тем, что СС, в том числе, позиционировало себя в качестве организации – борца с «оранжевой угрозой» и посему в этом вопросе считала себя соратницей действующих властей. Так же, как и в случае с ДПНИ, примерно в 2007-2008 года ситуация меняется: оппозиционные заявления все чаще начинают звучать из уст лидеров СС. До признания «Славянского союза» экстремистской организацией расистская риторика соседствовала с оппозиционной, а после запрета последняя в значительной степени вытесняет первую («наш враг не люди иной национальности, не азиаты или кавказцы, а торгаши, засевшие в коридорах власти на всех уровнях и распродающие нашу Родину оптом и в розницу»[22]). Безусловно, такое положение вещей вовсе не значит, что СС отказалось от неонацистской идеологии, просто она стала скорее «предметом внутреннего потребления».

Идеология СС практически никак не описывает то, как будет устроено «русское национальное государство», к построению которого организация стремится. Такое положение вещей, по-видимому, создано нарочно, во избежание идеологических разногласий внутри СС и с представителями других ультраправых движений. Как заявил Д.Демушкин, «лозунг националиста – это нация, нация превыше всего, от этого все идет. Вот многие рассуждают – можно словоблудием заниматься месяцами – экономические платформы, демократия / не демократия, церковь / не церковь, в конечном итоге ценность одна, один показатель – рождение белых детей и приумножение нации, ее богатства и процветания. Если исходить из этого, то вопрос сильно упрощается»[23].

СС, критикуя действующий политический режим, называет его антидемократичным, а его действия – неправовыми. Однако, судя по восторженным отзывам Д. Демушкина об увиденном в Чечне в ходе визита туда летом 2011 года, ему лично в значительно большей степени импонирует система с сильным авторитарным национальным лидером, обеспечивающим доминирование «традиционных ценностей»: «Здесь идет сражение с алкоголизмом, я не видел на улицах молодежи с пивом и коктейлями, я видел чистый город, я вижу, что те объекты, которые здесь сдаются, они в 10 раз дешевле, чем те же объекты в Москве и Питере (…), может собственно если это так, то нам в России тоже нужен хозяин, нужны лидеры в регионах, которые способны изменить ситуацию»[24].

Если говорить о религиозных аспектах в идеологии СС, то они практически отсутствуют. Движение считает исконно русскими религиями православие и язычество (родноверие), однако внимания на этом не акцентирует. Исключением является представление о том, что приезжающие в страну мусульмане навязывают русским свою религию и «в процессе оккупации» будут пытаться реорганизовывать повседневную жизнь в соответствии с нормами ислама, которые «чужды русскому человеку».

 

Национал-социалистическая инициатива

Близкой по идеологии к «Славянской силе» организацией, входящей в объединение «Русские», является Национал-социалистическая инициатива Дмитрия Боброва.

Появлению организации предшествовал другой проект Д. Боброва – неонацистская группировка «Шульц-88», члены которой совершали нападения на людей с «неславянской внешностью». В том числе ее членами были такие известные неонацисты как Дмитрий Боровиков и Алексей Воеводин, которые потом стали лидерами Боевой террористической организации (БТО), более известной как «банда Боровикова-Воеводина». «Шульц-88» не только практиковала, но пропагандировала расовое неравенство и расовое насилие. Организация под контролем Д. Боброва издавала откровенно неонацистские журналы «Made in St-Petersburg», «Гнев Перуна», а также распространяла брошюры «Язычество, как духовно-нравственная основа русского национал-социализма».

В 2005 году, по обвинению в организации экстремистского сообщества, возбуждении национальной ненависти с применением насилия и вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления Д. Бобров был осужден на 6 лет лишения свободы. Выйдя на свободу в 2009 году, он практически сразу создал новую ультраправую организацию – Национал-социалистическую инициативу.

В сравнении с «Шульц-88» НСИ значительно менее радикальна внешне, в публичных выступлениях лидеров нет призывов к насилию, расизм довольно редко проповедуется открыто.

Кардинальное смягчение риторики связано с тем, что цели создания организаций «Шульц-88» и НСИ были разными: первая создавалась для подпольной борьбы, а вторая – для легальной (возможно, это следует интерпретировать просто как факт биографии Боброва, но нас интересует скорее объективное отличие организаций, чем изменение личности лидера). Изменился и главный объект борьбы, ранее в таком качестве выступали «расовые враги» и «национал-предатели», а теперь – «антирусская власть». Не желая, по всей видимости, давать правоохранительным органам повод для преследования, этнонационалистический дискурс практически полностью исключили из официальной идеологии организации. Под большей частью задач, обозначенных в программе движения, с легкостью подписался бы любой либерал. («Организация гражданского контроля над деятельностью органов государственной власти. Противодействие применению неправовых методов государственного управления. Укрепление институтов гражданского общества. Развитие гражданского правосознания, стимуляция правопослушного поведения. Борьба с правовым нигилизмом и криминализацией сознания. Содействие становлению правового общества» и т.д.[25]). Этнонационализм закамуфлирован в предельно нерадикальных формулировках, например: «пробуждение русского национального самосознания», «сохранение исторической памяти» или «противодействие распространению русофобии».

Публичные выступления Д. Боброва практически полностью посвящены критике власти.Как и в случае с ДПНИ, основные ксенофобные элементы идеологии опосредованы рассуждениями о нелегальной иммиграции и спекуляциями на теме повышенной криминальности «мигрантов»: «Уроженцы диких и отсталых стран, при попустительстве продажных ментов и чиновников заполонили нашу Родину, они не только выполняют тяжелый, низкооплачиваемый труд, но и совершают огромное число преступлений».[26] Впрочем, иногда радикальная этнонационалистическая идеология появляется и открыто. И если ДПНИ, например, обосновывает ненависть к выходцам с Кавказа с помощью ксенофобного подхода – «мы не любим их, потому что они другие» («Причины ненависти – мы разные. У нас разные традиции, менталитет, мировозрение, мораль»), то НСИ пытается выдать ксенофобию за ответную реакцию «на их биологическую ненависть к нам» («на Северном Кавказе мы имеем массу потенциальных убийц и террористов, обладающих генетической враждебностью к русским людям. (…) Непрерывный этнический террор против русского народа продолжался все эти годы»). Как и в случае с СС, в НСИ открытый расизм и антисемитизм не исчезают, но становятся «предметами внутреннего пользования».

Организация открыто не призывает к насилию над «расовыми врагами», однако поощряет его, называя героями тех, кто совершает подобные преступления, и гордится количеством таких «героев» в своей организации.

Нынешнюю власть в России НСИ видит в качестве «колониального правительства, контролируемого политическими центрами, находящимися за пределами страны». В некоторых случаях под этими политическими центрами понимаются государства Запада, целью которых является «сырье, природное и людское»[27], в других – ZOG. («Больно стало и за Украину. При смене власти ZOG еще пуще оскалил свои зубы и зловонная сионистская гниль, изрыгаемая Кремлём, ощущается теперь и в Киеве»[28]).

Россию НСИ хочет видеть «национал-социалистическим государством» с нереалистично широкими социальными гарантиями.

В своих текстах НСИ утверждает, что одной из целей движения является «сохранение демократических основ политического устройства России». Однако, исходя из того, как много внимания уделяется вопросам пропаганды «социально приемлемых норм поведения, высоких нравственных и культурных ценностей и идеалов» в сочетании с угрозами беспощадной расправы в адрес людей, чьи взгляды трактуются в таких спекулятивных терминах, как «антинациональные», «интернационалистские» и «русофобские», можно предположить, что идеалом для НСИ служит государство с жесткой авторитарной власть с сохранением некоторых институтов демократии, необходимых для легитимизации режима.

Что касается религии, то организация намеренно остается индифферентной к данной теме: «НСИ не затрагивает в своей идеологии, пропаганде и деятельности вопросов религиозного вероисповедания и дистанцируется от участия в мероприятиях связанных с отправлением религиозных культов. По нашему убеждению акцентирование внимания на вопросах религии ведёт к конфликтам и расколам среди соратников, тогда как наша цель это единство»[29].

 

Русский имперский союз

Еще одной заметной организацией, входящей в объединение «Русские», является православно-монархическая организация «Русское имперское движение» (Станислав Воробьев).

Как следует из названия, организация отличается от всех перечисленных тем, что последовательно отстаивает восстановление монархии и имперского устройства государства.

Идеология РИД почти полностью повторяет идеологию РОНС: этнонационализм с элементами биологического расизма; взгляд на последние 100 лет истории России через призму «мирового сионистского заговора» (или масонского); представление о том, что приезжие – оружие власти против русских; ориентация на объединение в границах России «всего русского народа», а именно – великороссов, малороссов и белорусов; православный характер организации.

 РИД видит Россию государством, призванным противостоять «как западному атлантическому, так и исламскому глобализационным проектам»[30].

У РОНСа и РИД есть только два существенных отличия. Во-первых, несколько рознится отношение к институту монархии, с точки зрения РИД, «у Монархии служебная роль. Она не цель. Если бы именно она была бы целью, то ее давно уже воссоздали, в масонском варианте, например. Наша же цель – возродить Православную государственность, а она может существовать только в форме Монархии»[31].Во-вторых, РИД в большей степени, чем РОНС, ориентирован на имперскую экспансию: «Империя – это естественный и единственный путь развития русского народа. Духовная, военная и экономическая экспансия русских на территории Евразии – это не только миссия по распространению православной цивилизации, – это способ самозащиты, самосохранения народа»[32]. Например, РИД, как и ДПНИ с СС, и в отличие от РОНС, не готов расстаться с республиками Северного Кавказа, заявляя: «эти и подобные попытки развалить территорию исторической России на суверенные ханства и княжества уже привели в прошлом к разделению русского народа на несколько территориальных образований с антирусскими режимами: РФ, Украина, Казахстан, Эстония и др. (…) Нет расчленителям России! Ни пяди родной земли!»[33].

 

Русская платформа

Описанное выше Русское имперское движение входит не только в состав объединения «Русские», но и недавно присоединилось к другому, конкурирующему, объединительному проекту – «Русской платформе», которую учредили Русское общественное движение (РОД) Константина Крылова и Русский гражданский союз (РГС) Антона Сусова.

Так же как и в случае с «Русскими», «Русская платформа» – крайне размытое в плане идеологии объединение. Официальной целью проекта заявлено формирование ультраправого «гражданского движения», т.е. эта инициатива – продолжение попыток формирования единой ультраправой организации с широкой базой сторонников. Отметим, что создатели специально оговаривают, что «Русская платформа» – не партийный проект, а «гражданская инициатива», видимо понимая, что подобная партия все равно не будет зарегистрирована и не сможет участвовать в выборах.

Из списка вопросов, которые «Русская платформа» считает важными и значимыми (отмена ст. 282 УК РФ, отмена дотирования кавказских регионов, признание России национальным государством русского народа, легализация огнестрельного оружия и т.д.) видно, что создатели попытались включить в задачи движения только те пункты, которые разделяются подавляющим большинством ультраправых, не вызовут споров и разногласий, не отпугнут потенциальных сторонников.

На данный момент, главным для «Русской платформы» является проведение многоэтапной всероссийской акции «Хватит кормить Кавказ». Этот лозунг, как рассчитывают организаторы, поддержат не только другие праворадикалы, но и «обычные граждане». Пока (на момент написания доклада, то есть в конце октября 2011 года) успехом «русской платформы» можно считать то, что лозунг поддержали основные конкуренты – объединение «Русские», а также некоторые другие политические группы и отдельные деятели (например, популярный политический блогер Алексей Навальный).

Для того чтобы получить более четкое представление о Русской платформе, так же как и в случае с «Русскими», целесообразно рассмотреть входящие в объединение отдельные организации.

 

Русское общественное движение

Русское общественное движение К. Крылова было основано в 2005 году. Идеологически и исторически РОД крайне близко к ДПНИ, и до недавнего времени эти организации постоянно сотрудничали друг с другом.

Идеология РОД, как впрочем,большинства праворадикалов, – это этнонационализм с элементами расизма. С одной стороны, К. Крылов открыто заявляет, что не является биологическим расистом[34], однако при этом, он признает расизм «полезным свойством» и признаком «здорового общества»: «Возьмём, например, такую важную социальную практику, как расизм. В здоровом обществе – например, в европейском XIX века – он всячески процветает. Выглядит это так: расово сомнительным типам не дают хорошей работы, не приглашают в клубы, вообще держат за второй сорт. Но специально не обижают, гадостей в глаза не говорят (разве что если расово неполноценный начнёт нарываться, тогда его осадят), вообще – ведут себя без лишней демонстративности. Но и без формальностей. Если про человека точно известно, что он не свой (ну там, мама – бабушка), его и держат за не своего. Для кого-то, кстати, могут сделать исключение. Опять же, молчаливым консенсусом, неформальненько. Типа: Дизраэли великий человек, но евреи в целом – это, знаете ли, люди не нашего круга»[35]. Однако при этом К. Крылов не считает, что расизм должен становится официальной политикой государства, достаточно его сохранения в качестве «полезной социальной практики». Организация создавалась как «русский правозащитный проект», призванный «защитить русских от проявлений русофобии». По мнению РОДа в России имеет место постоянный конфликт между «русской нацией», понимаемой как объединение славян, большей части финно-угров и большей части тюркских народов, против «коалиции неруси», то есть тех,«кто сознательно противопоставил себя русской нации и действует в интересах ограничения ее прав и силового подавления»[36]. На практике, к «неруси» в первую очередь относится иноэтничное население России, в основном – выходцы с Кавказа, из Средней Азии, цыгане и евреи. Исходя из этого, любые противоправные действия «нерусских» в отношении «русских» всегда трактуются как преступления ненависти, а именно – как проявления русофобии.

РОД открыто не призывает к насилию над «этническими врагами», но так же, как и почти все остальные, косвенно его поощряет, поддерживая неонацистов, осужденных за совершение насильственных преступлений. Впрочем, помогая боевикам, РОД мотивирует это тем, что некоторые из этих людей, возможно, невиновны: «Среди них и те, кто осужден за насильственные преступления. Однако приговоры им, как правило, строятся на признаниях, выбитых пытками, и часто практически невозможно сказать, виновны ли эти люди в том, в чем их обвиняют – или же наказаны лишь за то, что стали известны силовым структурам как русские националисты»[37]. Начиная примерно с 2008 года РОД переходит в жесткую оппозицию к действующему режиму, представителей которого тоже считает «нерусью»: «В представлении неруси, правящей этой страной, само наличие русских в России – такой же срам, как для французских бюргеров – девки на углах. Русский – это что-то постыдное, пачкающее, понижающее капитализацию и вообще мерзость»[38] В частности предполагается, что большое число приезжих является результатом целенаправленной антирусской политики властей – «мигранты завозятся сюда для того, чтобы вытеснять и терроризировать русских (причем не только действиями, но и самим своим присутствием)»[39].

Нетипичным для ультраправой среды является негативное отношение К. Крылова к классическим представлениям праворадикалов о наличии сверхтайных и супермогущественных еврейских организаций, поработивших мир. Подобные представления он называет «маргинализирующей идеологией», главная цель которой — «под видом сообщения некоей истины внушить человеку чувство полного бессилия и невозможности что-то сделать, или направить его усилия в заведомо неконструктивное русло»[40]. При этом, антисемитизм в идеологии РОДа сохраняется и присутствует просто в виде утверждения, что все евреи – русофобы и являются главными врагами человечества вообще и русского народа в особенности[41].

Религиозный фактор для РОД практически не значим, однако православие признается «главной религией русских».

Россию РОД хочется видеть «русским национальным государством» с закрепленным доминирующим положением русского народа. Предполагается, что режим в новом государстве будет демократический, понимаемый как «выражение воли большинства» и противопоставленный либерализму – как «выражению воли всяческих меньшинств». К. Крылов считает, что наиболее подходящим для русского народа государственным устройством должна стать «нецентрализованная территориальная федерация русских земель», предполагающая сильное региональное самоуправление (по аналогии со штатами в США) и преобладание русского населения в каждом из ее субъектов. Для реализации этого необходимо провести подготовительную работу: «враждебные нерусские территории нужно отделить (только в случае, если их не удастся сделать невраждебными – В.А.), незаселенные- заселить, а свежеприобретенным дать те же права, что и всем (имеются в виду те регионы, которые сейчас находятся за пределами РФ, но которые возможно захотят присоединиться к новому государству – В.А.)[42].

Не следует, однако, понимать приведенную цитату как прямой призыв к отделению «враждебных нерусских территорий», читай – Северного Кавказа. В рамках кампании «Хватит кормить Кавказ!» вариант отделения рассматривается только как запасной, на случай, если предлагаемая программа не сработает[43].

Отдельно стоит отметить, что К. Крылов довольно последовательно выступает против построения нового государства в формате классической империи, т.к. считает, что в этом случае все тяготы по поддержанию целостности и экономической стабильности государства лягут на русских («имперцы-государственники в принципе не могут не смотреть на русских как на «трудовой ресурс», который ценен только трудоспособность. Русские нужны ДЛЯ обеспечения величия и могущества государства, иначе зачем они нужны?»[44]).

 

Русский гражданский союз

Вторая организация, входящая в «Русскую платформу», Русский гражданский союз (Антон Сусов, Александр Храмов), является наиболее умеренной из всех вышеперечисленных и самой молодой – она появилась в ноябре прошлого года и создавалась с целью «положить начало широкому сотрудничеству русских националистов и демократической оппозиции»[45].

В Манифесте РГС декларирует необходимость синтеза гражданского, этнического и культурного национализма, в результате чего будет построена «русская политическая нация (…) на базе русского этнического ядра»[46]. Из манифеста нельзя понять, что это может значить на практике, однако уже тот факт, что этноцентризм является столь умеренным, выделяет организацию из ряда всех остальных.

РГС требует ужесточения миграционного законодательства и введения визового режима со странами Средней Азии, участвует в акциях националистов против «этнопреступности», но при этом не занимается демонизацией приезжих через риторику «оккупации и русофобии», говоря только, что «приток неквалифицированной иностранной рабочей силы создает социальную напряженность и разрушает структуру рынка труда»[47]. Кроме того, РГС отличает от остальных организаций отсутствие в идеологии радикальных форма антисемитизма, антизападничества и намеренный отказ от конспирологических теорий («Мы делаем свою организацию непривлекательной для различных любителей конспирологии. Так, заявление о намерении посвятить первую акцию РГС памяти восстания декабристов уже вызвало ненависть к нам со стороны различных борцов с масонским заговором и прочими инопланетянами (как известно, некоторые декабристы были масонами, впрочем к мифическому жыдомасонскому заговору это отношения не имело»[48]).

По отношению к религии идеология РГС полностью индифферентен.

РГС позиционирует себя в качестве национал-демократической организации, выступает за гражданские ценности и свободы, противопоставляет себя организациям, «проповедующим дальнейшую колонизацию русского народа под предлогом «укрепления государства», пропагандирующим евразийство и фашизм, нацизм, расизм и коммунизм, религиозный фундаментализм и средневековый клерикализм»[49].

Например, за недостаток демократичности критике подвергается объединение «Русские»: «в действительности «Русские» представляют лишь националистов-старопатриотов, симпатизантов «сильной руки». Они считают, что русскому народу нужен «свой Кадыров». Но есть и другая точка зрения, которую отстаивают русские национал-демократы: России нужна не новая авторитарная диктатура взамен имеющейся, а законно избранная власть, выражающая интересы демократического русского большинства»[50].

Также критике подвергаются многие рядовые ультраправые, которые, по мнению Антона Сусова, не воспринимают гражданские лозунги и профессионально не состоялись («Господа, вы боитесь, что таджика возьмут на ваше место. Но, простите, вы кем работаете, если боитесь, что человек, не говорящий по-русски, может вас заменить?»[51]).

Довольно часто РГС принимает участие в различных мероприятиях (круглых столах, конференциях, дебатах) вместе с представителями либеральной оппозиции, с некоторыми из которых организация готова сотрудничать. Однако на практике главными соратниками РГС все равно остаются радикальные этнонационалисты. С одной стороны, это происходит по причине того, что других крупных союзников РГС найти не удалось. С другой стороны, их нерадикальность тестирует привлекательность для общества такого «национализма с человеческим лицом».

 

АВТОНОМНЫЕ ПРАВОРАДИКАЛЫ

Переходя к описанию среды автономных (т.е. не входящих ни в какие ультраправые организации) праворадикалов, сразу стоит оговориться, что эта среда безусловно неоднородна и описывать можно лишь типичных представителей, тогда как в ней есть последователи всех типов этнонационалистической идеологии. В качестве источников здесь используются наиболее часто встречающиеся высказывания посетителей праворадикальных сайтов, а также тексты, письма и интервью людей, которые пользуются уважением в среде.

Ранее большая часть активных автономных участников ультраправого движения, принадлежала к субкультуре наци-скинхедов (со всей соответствующей атрибутикой), однако постепенно это стало отходить в прошлое и теперь праворадикалы не скованы жесткими субкультурными рамками. Это делает движение более открытым для новых членов, которых ранее могла отпугивать необходимость соблюдать четкие средовые нормы.

Однако субкультуры внутри движения существуют. Например, крайне популярной в последние годы стала идеология Nazi Straight Edge  (NS sXe). Она пропагандирует здоровый образ жизни (отказ от наркотиков, алкоголя, курения, в некоторых случаях – мяса и свободного секса) и занятия спортом. Собственно неонацистская компонента – расовый критерий при выборе сексуальных партнеров (лозунг «Держи кровь чистой!»). При этом для неонацистов важно, что эта идеология позволяет им выделиться на фоне «быдла» и отвечает «боевым задачам движения»: «спорт и SXE нужны не только для здоровья, чистых генов и долголетия (герои умирают молодыми, но чем дольше живёшь – тем больше успеешь), а прежде всего, чтоб RAHOWу (racial holy war – прим. ред.) эффективней вести»[52]. Идеологи движения активно рекламируют sXe, противопоставляя себя движению наци-скинхедов: «была субкультурщина, алко-угар, часто связи со всякими псевдоправыми организациями и синий патриотизм, а все акции сводились к битью морд цветным, и редко-редко выходили за эти рамки. Сейчас же среди наиболее активной и думающей части соратников мы имеем отказ от субкультуры, тотальный sXe, действия в основном только автономными ячейками, а из акций – убийства значимых фигур в стане врага и террористические акты»[53]. Кроме того, поддержка праворадикалами здорового образа жизни превратилось и инструмент пропаганды своей идеологии. Так, например, в течение последнего года довольно большой популярностью пользуются забеги «Русский значит трезвый».

Подавляющее большинство автономных праворадикалов являются неонацистами, и видят себя частью «мирового белого движения»: «мы признаём только ту религию, политику и социальный строй, которые ставят во главу угла расовые составляющие и не видят своё существование вне Белой расы»[54]. В первую очередь они ориентированы на создание подпольных организаций для проведения насильственных акций как против «иноэтничных врагов», так и против «системы», т.е. действующего политического режима. Образцами для них служат такие известные ультраправые террористы, как Никита Тихонов, Василий Кривец, Николай Королев, и такие группировки, как банда Боровикова-Воеводина или НСО-Север. Безусловно, далеко не все праворадикалы действительно создают подобные организации, но многие об этом мечтают и почитают тех, кому это удается.

Праворадикальная идеология в среде «автономов» упрощена до предела и сводится к простому «мы» против «них», где «мы» – белые и русские, а «они» – ZOG (этот миф разделяется повсеместно), власть (агенты ZOGа), «не белые», любая другая оппозиция (тоже, как правило агенты ZOGа) и люди, ведущие образ жизни, который неонацисты считают «недостойным белого человека» (бомжи, алкоголики, наркоманы, гомосексуалисты, представители субкультур готов, панков, эмо и т.д.).

Стратегическая цель – победа «белой революции» посредством которой удастся избавиться от всех «них». Идеология поощряет любые действия (провокации, поджоги, вандализм, убийства, теракты и т.д.), которые «приближают белую революцию», нет никаких моральных и нравственных ограничений: «Для любого истинного скнихдэда ествественно убивать хачевских детей, женщин, стариков, это повседневная практика Белых расистов. Осуждать это могут только быдло-обыватели и психически нездоровые люди»[55]. Социальная ситуация трактуется через дискурс войны, на которой есть враги, герои, пленные товарищи, жертвы и т.д., а значит ультраправые считают себя вправе действовать «по законам военного времени», когда морально и оправдано все, что вредит твоему врагу: «Все убийства врагов Русского народа и белой расы, а также инородцев, кроме коренных народностей России (…), признаются с этого момента уничтожением сил противника по закону военного времени»[56].

Идеологическими ориентирами для  автономных неонацистов служат работы лидеров НСДАП раннего периода, различные книги по расологии и тому подобным «наукам», а также «труды» неонацистов, отбывающих сроки за насильственные преступления.

Отметим, что в последние два года жанр писем с зоны от «белых героев» приобрел большую популярность. В первую очередь, на ультраправых сайтах публикуются письма пожизненно осужденных неонацистов, т.к. они обладают наибольшим авторитетом в среде. Некоторые из них пытаются стать идеологами движения, агитируя в письмах за ту или иную стратегию поведения. Например, в начале сентября 2011 года в интернете появилось два письма от Никиты Тихонова, в которых он попытался внести довольно значимое с нашей точки зрения изменение в идеологию боевого крыла ультраправых. В частности, в этих письмах он агитировал за то, чтобы ультраправые становились «ближе к народу»: принимали православие, служили образцами и проводниками христианской морали («На мой взгляд, верный и перспективный путь – это христианское возрождение. Плоды с православного древа лишь укрепляют национальный организм, объединяя нас с простым народом, считающим православие своей родной верой и культурой (...) в такой ситуации русские националисты могут проложить путь к нравственному возрождению нации»[57]), а также отказались от прогитлеровской риторики и убийств приезжих, т.к. это вызывает отторжение у общества («Надо быть ближе и понятнее народу. Нашему русскому народу. Это не только порицать гитлеризм, но и вообще отказаться от любых дискредитированных терминов (...) Народность измеряется уровнем народной поддержки действий националистов. Скинхедство и охоту на гастарбайтеров народ не поддерживает»[58]). Реакция на эти письма была неоднозначной: часть согласилась со многими аргументами, которые привел Тихонов, но большинство, как и следовало ожидать, посчитали, что православные ценности не подходят для ультраправого движения, а народ – «быдло», к которому нет смысла стараться быть ближе, его можно только перевоспитывать.

Несмотря на то, что довод о близости к народу часто отвергается, отметим, что в вопросе отношения к обществу за последние два года произошел небольшой сдвиг: теперь многие считают, что акции праворадикалов (например теракты) не должны приводить к травмированию или гибели русских, не вовлеченных в ультраправое движение, т.к. это вредит имиджу движения. Ранее же всецело господствовало мнение, что «овощей не жалко» и «полезные акции» надо проводить без оглядки на них: «умерщвляемые овощи никоим образом гражданами не являются, ведь гражданин это патриот своей родины, человек который ставит выше идеологические, духовные ценности чем материальные. Овощи от этих ценностей давно отказались. Думаю что даже если взорвут весь поезд в следующий раз, а не полвагона, ни один гражданин не пострадает»[59].

Рядовые праворадикалы в большей степени, чем члены легальных ультраправых организаций, страдают параноидальной манией преследования, побуждающей искать повсюду врагов, в том числе и среди своих. Благодаря этому любой, кто не согласен с позицией того или иного праворадикала, немедленно нарекается евреем, предателем, провокатором, агентом ФСБ или соратником ZOGа, это делает практически невозможной любую форму полемики, и обсуждение скатывается к потоку взаимных оскорблений и претензий.

Стоит отметить, что, как правило, представители неонацистской среды негативно относятся к лидерам легальных праворадикальных организаций, считая, что уже сам факт их легального положения – признак предательства и «службы Кремлю». Это становится одной из причин того, что многие отказываются от посещения публичных мероприятий, которые организовывают праворадикальные организации, считая, что «эти уж точно ничего путного не проведут», а лишь заработают себе политические очки. Однако в целом, несмотря на то, что недоверие и даже ненависть к легальным организациям и их способу борьбы с помощью ненасильственных акций не исчезли неонацисты теперь охотнее участвуют в их публичных мероприятиях[60] и даже выражают желание организовывать их самостоятельно. Это является результатом двух крайне важных на наш взгляд процессов. Во-первых, так же, как и в случае с легальными организациями, в  среде «автономов» произошла смена приоритетов: еще несколько лет назад борьба с «иноэтничными врагами» была первичной задачей неонацистов, а противодействие «системе» – вторичной. Теперь же эти пункты поменялись местами. Во-вторых, после беспорядков на Манежной площади автономные неонацисты, вероятно, впервые поверили в массовые акции как способ борьбы с государством и теперь ориентация на подпольно-диверсионную борьбу соседствует с ориентацией на проведение публичных мероприятий, предполагающих широкую общественную поддержку. Это две «ориентации» требуют диаметрально противоположных стратегий, но выбор пока не сделан, а его необходимость не осмысленна и не оформлена идеологически.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

За последние два года праворадикальная среда быстро видоизменяется, внутри нее идет процесс постепенной консолидации вокруг идеи противодействия нынешнему политическому режиму: «в последние годы в правом сопротивлении явно сложился новый тренд. От атак на пехоту оккупантов, Русские повстанцы перешли к нападениям на полицию и чиновников, которые этих оккупантов завозят и покрывают»[61]. И это, по сути, относится не только к боевому, но и к политическому крылу движения. Уже многие, хотя, конечно, далеко не все, рядовые ультраправые переориентируются на правовую и демократическую риторику, которая соседствует с риторикой радикального этнонационализма и расизма.

 Легальные ультраправые организации пытаются выработать такую идеологическую политику, которая позволит привлекать на свою сторону и рядовых граждан, разделяющих антирежимные и ксенофобные взгляды в не радикальном виде, и агрессивных неонацистов. Из публичного дискурса ради этого практически исключается открытый расизм, подбираются лозунги, которые, с одной стороны, могли бы снискать общественное одобрение, а с другой, – показать рядовым неонацистам, что «мы с вами». Примером может служить лозунг «Хватит кормить Кавказ», взятый на вооружение «Русской платформой»: с одной стороны, идея более «справедливого» или рационального бюджетного финансирования регионов может привлечь даже людей с либеральными или левыми взглядами, но с другой, очевидный этнонационалистический подтекст этого лозунга – знак в том числе и для «автономов». Однако ни в коей мере нельзя говорить о том, что этот процесс консолидации близок к завершению. Несмотря на то, что автономные праворадикалы теперь с большей охотой участвуют в публичных акциях, организуемых легальными организациями, их недоверие к последним сохраняется, как сохраняется и ориентация на силовую подпольно-диверсионную борьбу. Более того, коалиции ультраправых организаций держатся теперь только на общей для всех них оппозиционности, но в реальности, входящие в них организации сильно разнятся идеологически. Для полноценного участия в политической жизни страны им раньше или позже все же потребуется создать хоть сколько-нибудь последовательную и реалистичную политическую программу (пока все программные тексты страдают такой высокой степенью популизма, что даже соратники говорят о том, что это всего лишь попытки выдать желаемое за действительное), но это, скорее всего, будет стоить им единства.

Несмотря на то, что на данном этапе праворадикалы взывают к демократическим ценностям, говорят о правах и свободах, их идеология остается противоположна либеральной демократии по своей сути: отвергает универсалистские ценности, ставит на первое место этническое размежевание и связанные с ним дискриминационные практики, проповедует тот или иной «единственно верный образ жизни», основывается на«негативной мобилизации» и оправдывает репрессивные методы «во имя блага нации».

 

 

---